Звездный - Ласки Кэтрин Страница 18

– Послушай меня, Мирр. Такого никогда не случится. Я, например, даже вообразить себе это не могу. Пусть мы и не родичи по крови, но мы родные в другом смысле, и эту нашу связь не разорвать.

– Мы как братья и сестры по лапам?

– Не совсем, потому что я гораздо старше, чтобы быть тебе подружкой. Ну, скажем, мы брат и сестра по звездам.

– По звездам. Мне нравится!

– Ну, значит, так и есть.

И Эдме еще крепче прижала к себе волчонка. Мирр слушал, как бьется ее сердце, и думал, что жизнь прекрасна, несмотря ни на что.

Глава тринадцатая

«За собой он нас зовет!»

Они не выходили на замерзшее море несколько дней. Разводья застыли и превратились в опасный и запутанный лабиринт, так что некоторое время они даже не осмеливались спускаться к морю. Им оставалось только смотреть сверху на озера между крупными кусками льда. Тупики между тем толпились у опор моста и охотились на рыбу.

К счастью, на этом участке торосы и ледяные хребты были ниже, чем в начале пути, и двигаться было легче. Если им не удавалось найти ямы со снегом для сооружения убежища на самом мосту, то можно было спуститься вниз и найти пещерки у подножия моста или среди опор. Волки уже привыкли к непрерывному щебетанию тупиков, которые исправно продолжали снабжать их рыбой. По вечерам, когда они обычно выходили на лед, Фаолан подходил к самому краю моста и рассматривал переплетенье проливов в поисках бивней. Он хотел еще раз увидеть Старого Бивня, который дважды спас жизнь волчат.

Погода тем временем менялась. Ветер становился все теплее, ледяной покров моря сокращался, открытых участков становилось все больше и больше. Тупики утверждали, что мост существовал здесь всегда, но Фаолан знал, что ничто не существует вечно. Кольцо Священных Вулканов разрушилось за одну ночь. Может ли то же самое произойти с Ледяным мостом? Что вообще значит «всегда»? «Вечность только для мертвых, а не для живых», – подумал Фаолан.

Неподалеку от моста прямо на его глазах таяла льдина.

Однажды вечером Фаолан, как всегда, стоял на краю ледяного выступа у опоры и смотрел вдаль. К нему подошла Эдме. Она прекрасно понимала, что ему хочется вернуться на бескрайнюю равнину Замерзшего моря.

– Скучаешь по простору? – спросила она нежно.

– Не то чтобы скучаю. Я просто чувствую, что перед нами целый мир, о котором мы ничего не знаем и в нем обитают неведомые нам существа. Представь, Эдме, если бы на звездах или луне тоже была жизнь, разве нам не хотелось бы посмотреть на нее хотя бы краешком глаза? И Старый Бивень – кто он такой? Что он думает? Почему он нам помогает?

– Похоже, Аббану что-то известно об этом.

– Да, – Фаолан склонил голову к воде и вдруг содрогнулся. – Ты видела?

– Что? – спросила Эдме, но тут же и сама увидела странное сияние под водой.

Темно-синяя вода, окружавшая колонны, вдруг побледнела; из глубины лед осветило странное голубоватое сияние.

– Это они, – произнес тоненький голосок.

Между ними встал Аббан.

– Я знал, что они придут, – сказал он.

«Они? Кто они?» – подумала Эдме.

И тут к поверхности подплыли какие-то существа и подняли голову над водой. Это были те самые киты, что спасли Моди. Они плавали на мелководье вдоль колонн, будто чесали спины об лед. Аббан задрожал, и глаза его расширились от ужаса. Фаолан хотел спросить его, в чем дело, но потом увидел и сам. На боку одного кита зияла ужасная рана, из которой сочилась кровь.

– Клыки отца, когти отца! – завыл Аббан.

– Великий Люпус! – воскликнула Эдме.

– Как Хип умудрился подойти достаточно близко к воде, чтобы поранить кита? Чужаки боятся воды.

– Но Хип вырос в стране Далеко-Далеко, а не в Крайней Дали, – сказал подошедший к ним Свистун. – Он умеет плавать. Наверное, они оголодали и спустились к воде в поисках пищи.

Из темневшего над их головами неба донесся крик Зануш:

– Хип! Это Хип!

Послышался всплеск крыльев: Зануш и Илон вынырнули из ночи и сели на большой обломок льда, который лежал у самых колонн. Некоторое время орлы тяжело дышали, устав от полета. Потом Зануш заговорила:

– На несколько дней я потеряла их следы.

– Где они сейчас? – спросила Эдме.

Остальные путники собрались вокруг Фаолана.

– Под мостом, между колоннами, образовалась огромная льдина, которую называют ледяным языком. Вы прошли это место примерно с пол-луны назад. Чужаки несколько дней шли под мостом, и мы их не видели. Но сейчас они приближаются с каждым часом.

– Фаолан, послушай меня! – обратилась к нему Кайла. – Нам нужно убираться отсюда, как можно скорее! Хип… он сошел с ума! Он убьет меня. Убьет Аббана!

– Если бы только лед был крепким, – сказала Зануш. – Они боятся Замерзшего моря. Они бы никогда не осмелились выйти на него. Они не умеют ориентироваться по звездам и боятся заплутать.

Все посмотрели на море, испещренное проливами, по которым плыли голубоватые льдины.

– Интересно, почему лед голубой? – задумался Фаолан вслух.

– Примерно потому же, почему и небо голубое, – ответила Гвиннет, садясь рядом с ним. Она, судя по всему, всегда была готова помечтать вместе с ним. В конце концов, она знала Фаолана дольше всех остальных, в том числе и Эдме.

– Как это? – спросил Фаолан, повернувшись к сове.

– Синий свет во льду не поглощается, а отражается, – ответила Гвиннет обычным тоном, как будто бы они вели неспешную беседу.

Остальные едва не сгорали от нетерпения, а Тоби даже в волнении топтался на месте.

– Некоторые утверждают, что самые старые ай-сберги – самые синие, – продолжила свои объяснения сова. – В этом я лично не уверена. Возможно, в молодом льду много пузырьков воздуха. Известный мудрец Великого Древа Га’Хуул, пятнистая неясыть Отулисса, много лун провела в Северных королевствах, изучая эти вопросы.

– Очень интересно, – пробормотал Фаолан и повернулся, чтобы посмотреть на медвежат.

Эдме, обычно терпеливая, была готова взорваться. «О чем он думает? Что это за болтовня про цвет льдин, когда по нашим следам идет Хип?» Она почувствовала, как по ее спине пробегает холодок. Фаолан между тем продолжал внимательно смотреть на Тоби с Барни. Медвежата за последнее время выросли и стали гораздо больше волчат – примерно вдвое выше.

– Тоби, Барни, вы же умеете плавать, правда?

– Конечно. Мы жили у реки и научились плавать сразу же, как научились ходить.

Фаолан вспомнил, как он сам учился плавать под руководством Гром-Сердца. Медвежата учились плавать раньше волчат. Так что Тоби и Барни здесь не пропадут.

– О чем ты думаешь, Фаолан? – с неподдельным интересом спросила Эдме.

Фаолан спокойно стоял, прикрыв глаза, но перед его мысленным взором развернулась целая картина. Далекие отзвуки эха доносились до его внутреннего слуха от древней кости, которую он выглодал и оставил на кургане фенго в Кольце Священных Вулканов. Самое странное, что, несмотря на землетрясение и опустошение, вызванное ледником, кости всех предводителей Стражи остались нетронутыми. Потом Фаолан в мельчайших подробностях вспомнил кость, которую его первый дух вихря выглодал по прибытии в страну Далеко-Далеко во времена Долгого Холода. На этой кости были изображены волки, перепрыгивающие с льдины на льдину.

Проскок! Так называлось то, что они делали. Ледяной мост стал непроходимым, и волкам пришлось выйти в море. Они перескакивали со льдины на льдину, а если расстояние между ними было велико, то плыли по воде.

Фаолан повернулся к своим спутникам.

– У нас все получится. Мы можем плыть, и мы можем прыгать. Хип нас никогда не догонит.

– А как же волчата? – в один голос спросили Банджа, Эдме и Кайла.

– Мы понесем их с льдины на льдину, – ответил Фаолан.

И тут заговорил Аббан: