Вниз по Причуди. - Дéнис Джеймс Уоткинс-Питчфорд Страница 3

– Забудь про рыбу, – прервал его Вьюнок. – Ты можешь слетать к Мшистой мельнице и выяснить, что происходит?

– Что ж, хорошо, я слетаю туда, Вьюнок, если ты так хочешь, но я не понимаю, почему вы все так разволновались.

– Да ведь могло произойти всё что угодно, – возмущённо сказала Белка. – Должно быть, мельник что-то затеял.

– Хорошо, я лечу, – ответил Зимородок, – но сначала – ещё один гольянчик! Смотрите, сейчас я его поймаю!

И он вновь ринулся в воду, подняв фонтан брызг. Собравшиеся лишь вздохнули, переглянулись и грустно покачали головами.

Проглотив пойманную рыбёшку, ненасытная птица умчалась вверх по течению Причуди. Гномы провожали Зимородка взглядами, и очень скоро ярко-голубая точка скрылась за поворотом ручья. Когда взбесившая гномов птица удалилась, Меум подошёл к прибрежным кустам и срезал ивовый прутик. Потом он воткнул прутик в песок на дне ручья неподалёку от берега и своим охотничьим ножом сделал на прутике маленькую засечку на уровне поверхности воды. Затем все уселись на камни и стали ждать. Должно быть, вода в ручье убывала очень медленно, потому что поначалу никто не заметил сколько-нибудь заметного снижения её уровня. Но через четверть часа засечка оказалась чуть-чуть выше уровня воды. Да, теперь сомнений не было: Причудь действительно мелела, и вскоре она совсем пересохнет!

Можете ли вы представить себе, в каком бедственном положении оказались гномы, эти последние представители маленького народца[7], стоявшие в тот момент на песчаной отмели Дубовой заводи? Ярко светило солнце, зеленели заливные луга, лёгкий ветерок покачивал тонкие ветви ив, усеянные серебристыми почками. По небу медленно плыли белые облака, погоняемые западным ветром и похожие на огромные мягкие подушки; чёрные и певчие дрозды пели на все лады, а за Коллинсонской церковью в небе парила пустельга, словно маленький пёстрый воздушный змей.

Как досадно, что такое прекрасное весеннее утро было омрачено надвигающейся бедой. Причудь была для гномов всем. Для многих поколений гномов она была добрым соседом и кормилицей: Причудь обеспечивала их рыбой и напевала им колыбельные, именно Причудь вернула Вьюнка, Меума и Тысячелиста домой целыми и невредимыми после того, как они побывали на зловещем Тополином острове и в ужасном Вороньем лесу. Гномы даже представить себе не могли, что этот светлый и весёлый ручей однажды может исчезнуть.

С ужасом смотрели они на ивовый прутик, вопреки всему надеясь, что их страхи безосновательны. Хладнокровие сохранял лишь Морошик.

Он прогуливался взад и вперёд по отмели, заложив большие пальцы за пояс, и что-то тихонько насвистывал. По правде говоря, с тех пор, как он побывал на Шпицбергене с дикими гусями, он возомнил себя исключительным гномом, и перспектива навсегда покинуть берега Причуди и дом под корнями старого дуба нисколько его не пугала.

– Было бы неплохо, Морошик, если бы ты прекратил свистеть, – раздражённо произнёс Вьюнок. – Подойди-ка сюда… Погляди, не кажется ли тебе, что уровень воды стал ещё ниже?

– Ха! Да к чему вообще волноваться? Если нам придётся отправиться вниз по течению, что ж с того? Кому охота провести всю жизнь на одном и том же месте? Мне вот хочется повидать новые края. Вот бы и мне такие крылья, как у Короля рыбаков! Вот кто много где побывал и многое повидал! Такая жизнь по мне! Пусть эта постылая Причудь мелеет себе на здоровье – меня это не волнует, я готов снова пуститься в путь, навстречу новым приключениям. Что толку сидеть тут, словно жуки-могильщики? Можно подумать, наступил конец света!

Вьюнок не удостоил его ответом. Он встал и поковылял туда, где была пришвартована «Джини Динс».

Увы! Это был уже не тот новенький, блестящий свежей краской корабль, который они поставили на стоянку возле берега снежной зимней ночью четыре месяца назад.

Судно стояло на мелководье, сильно накренившись, его киль покрылся бурой ржавчиной, а корма была опутана зелёной тиной. Даже надпись «Джини Динс» сильно выцвела и потускнела после суровой зимы. Меум и Тысячелист забрались на палубу. В трюме скопилась дождевая вода, а в рулевой рубке нашли приют несколько улиток. Меум с возмущением оторвал их от пола, вынес из рубки и выбросил за борт, на берег, где на них набросился большой пятнистый дрозд. Певчие дрозды любят улиток, предпочитая их червям. Дрозд перетаскал улиток одну за одной к большому белому камню возле ручья, расколол раковины о камень и съел их содержимое, а потом вернулся к кораблю и стал выпрашивать ещё, но помощи гномам так и не предложил. Тем временем Меум осмотрел кают-компанию. Она была завалена опавшими дубовыми листьями; здесь пахло сыростью и плесенью, а на койках было полно мокриц.

– Ужасный беспорядок, – проворчал Меум, озираясь по сторонам. – Целый день уйдёт, чтобы всё здесь вычистить.

– Давай приступим прямо сейчас, – сказал Тысячелист. – Морошика звать не стоит, он всё равно не станет помогать. Уверен, он считает «Джини Динс» старой ржавой посудиной.

Тысячелист сгрёб листья в кучу и взял их в охапку. Меум спустился на берег и направился к дубу за ведром из лягушачьей кожи и щёткой.

Гномы – очень чистоплотный народец, и они сильно расстроились, найдя свой любимый корабль в таком плачевном состоянии.

Вскоре на узкой песчаной отмели возле старого дуба закипела работа. Физический труд – лучшее средство от уныния и тревог. На борту «Джини Динс» в любом случае нужно было провести генеральную уборку, и в конце концов даже Морошик снизошёл до того, что предложил свою помощь.

Вернулся Меум с ведром воды и щёткой. Щётку эту смастерили вовсе не гномы. Может быть, вас позабавит то, что на самом деле это была головка настоящей зубной щётки, когда-то принадлежавшей не кому иному, как мельнику с Мшистой мельницы! Он купил эту щётку три года назад в местном магазине «Вулворт», и она хорошо ему послужила. Когда из щётки начали выпадать щетинки, мельник стал использовать её для чистки спиц и ступиц своего нового велосипеда, которым он очень гордился. У мельника был щенок, который однажды утащил эту щётку и понёс её к ручью, чтобы вдоволь наиграться с нею. Но он обронил щётку, она упала в мельничный пруд, и щенок долго смотрел, склонив набок свою маленькую голову, как зубная щётка покачивалась на воде. Течение отнесло щётку к берегу пруда, в заросли тростника, где она пролежала до тех пор, пока зимние паводки не унесли её дальше, вниз по ручью. Меум