Икабог - Роулинг Джоан Кэтлин Страница 7

Спустя всего лишь несколько минут король уже был одет, чем переполошил весь дворец. Чтобы поспеть за его величеством, лордам Слюньмору и Фляпуну пришлось спешно натягивать одежду, ботфорты и чуть не кубарем выкатываться из своих спален. Слюньмор, которому королевский слуга вычищал ушную серу, выскочил с ушной палочкой в ухе, а Фляпун, уминавший второе блюдо пирожных, – с набитым ртом.

– Шевелитесь, увальни! – прикрикивал на них король Фред, когда те, спотыкаясь, бежали за ним по коридорам. – Народ ждёт своего спасителя!

«Ну разве тщеславный и злой король будет так спешить на помощь своим подданным? – проносилось у него в голове. – Конечно нет!»

Королевские советники раскрыли рты от удивления, не веря своим глазам. Король прибыл без опозданий, да ещё в таком скромном наряде. Старый Горрингбон льстиво заулыбался и низко поклонился:

– Ваше величество ранняя птичка! Народ будет в восторге. Длинная очередь выстроилась ещё с вечера.

– Начинайте впускать моих подданных, Горрингбон, – распорядился король, усаживаясь на трон.

Лорды Слюньмор и Фляпун заняли кресла по правую и по левую руку от него.

Знаменательный день настал. Двери во дворец распахнулись, и к королю потянулись просители.

Оказавшись лицом к лицу с самим королём, портреты которого висели в каждой ратуше, люди частенько терялись от волнения, язык переставал их слушаться. Кто-то вдруг начинал глупо хихикать, напрочь забыв, зачем пришёл. Кто-то даже мог грохнуться в обморок. В день подачи петиций король Фред старался держаться особенно элегантно. Каждого посетителя одаривал несколькими золотыми монетами, благословлял младенцев, позволял пожилым леди целовать свою монаршую руку.

Сегодня, когда он раздавал деньги, у него в голове, словно эхо, по-прежнему звучало одно и то же:

Злой, тщеславный, жестокий… Злой, тщеславный, жестокий…

И ему хотелось сделать что-нибудь особенно хорошее и доброе, чтобы все поняли, какой он благородный и щедрый человек. Хотелось, чтобы все увидели, что ради счастья народа король готов пожертвовать собой. Обычно короли Корникопии отделывались в этот день от просителей монетками, прочими безделицами. Король Фред решил во что бы то ни стало совершить нечто беспримерное – такое, что будут вспоминать даже спустя многие века и что войдёт в историю раз и навсегда.

Между тем оба лорда, сидевшие рядом, уже начали заметно скучать. Они бы с удовольствием повалялись в постели, со вкусом позавтракали, а не слушали дурацкие жалобы и просьбы простолюдинов и крестьян.

Приём посетителей длился уже несколько часов. Наконец король выслушал и с миром отпустил последнего просителя. Двери Тронного зала начали медленно закрываться. Лорд Фляпун, у которого от голода давно урчало в брюхе, облегчённо вздохнул и начал подниматься с кресла.

– Теперь можно и пообедать! – проворчал он.

В эту минуту из приёмной донёсся какой-то шум, громкие голоса, и двери снова распахнулись.

Глава 9

Рассказ пастуха

– Ваше величество! – сказал Горрингбон, подбегая к королю, который уже поднялся с трона. – Там ещё один пастух из Смурланда с прошением к вашему величеству! Он немного опоздал, так что если ваше величество намерены отобедать, то…

– Из Смурланда! – брезгливо поморщившись, воскликнул лорд Слюньмор и демонстративно прикрыл нос пышным платком. – Могу себе представить, ваше величество!

– Какая неучтивость – опоздать на приём к самому королю! – поддержал его лорд Фляпун.

– О нет! – после секундного размышления сказал король. – Если этому бедняге пришлось приехать из такой дали, мы обязательно его примем. Впустите его, Горрингбон.

Главный советник просиял. Он воспринял это как ещё одно доказательство королевской рассудительности и благородства. Советник чуть не бегом вернулся к дверям и приказал гвардейцам впустить пастуха. Король вновь занял место на троне, а лорды Слюньмор и Фляпун с кислым видом опустились в кресла.

По красной ковровой дорожке к трону ковылял старик, бедно одетый, весь в заплатках, с обветренным, морщинистым лицом и спутанной бородой. Приблизившись, он поспешно снял шапку и испуганно заморгал. Вместо обычного низкого поклона старик вдруг бухнулся на колени.

– Ваш-шество!.. – хрипло воскликнул пастух.

– Ва-а-аш-ш-ше-е-ество! – передразнивая старика, тут же проблеял Слюньмор. – Бе-е-е!..

Фляпун затрясся от беззвучного хохота.

– Ваш-шество, – продолжал проситель, – насилу до вас добрался, столько дней в пути! И попутными телегами ехал, и пешком топал. Вот, сами поглядите, не сапоги, а сплошные дыры!

– К делу, милейший! К делу! – подгонял его Слюньмор, по-прежнему брезгливо прикрывая нос платком.

– Так вот, ваш-шество, всю дорогу я вспоминал старину Буча. Думал, только бы добраться до дворца, а уж там ваш-шество непременно поможет!

– Какой ещё Буч, уважаемый? О ком речь? – поинтересовался король, разглядывая потрёпанные штаны пастуха.

– Так это мой пёс, ваш-шество! Буч! Мой верный друг… – Тут у старика на глазах заблестели слёзы. – А вернее сказать, был моим верным другом…

– А, понятно, – закивал король и полез в кошелёк на поясе за деньгами. – Вот вам, дружище, несколько монет. Купите себе новую собаку.

– О нет, ваш-шество! Дело совсем не в этом! – воскликнул пастух. – Щенка я и сам могу найти. Да только никакой другой не сравнится с моим верным Бучем!

Старик громко всхлипнул и утёр нос рукавом. Слюньмор снова поморщился.

– Зачем же вы пожаловали ко мне, уважаемый? – удивился король.

– Чтобы рассказать ваш-шеству, как погиб мой Буч.

– Ах вот как… – пробормотал король и посмотрел на золотые часы над камином. – Было бы любопытно услышать ваш рассказ, но, к сожалению, мы уже изрядно проголодались, и поэтому…

– Его живьём сожрал Икабог, ваш-шество! – выпалил старик.

В Тронном зале повисла тишина, а потом Слюньмор и Фляпун разразились дружным хохотом.

Однако пастуху было не до смеха. Слёзы ручьём катились из его глаз прямо на красный королевский ковёр.

– Вот так и другие, ваш-шество, – пожаловался он, – в Вин-о-Граде, Сырбурге, Бифтауне и Тортвилле все надо мной, бедным, потешались. Говорили, тронулся умом старый. Но я правду говорю. Я видел своими собственными глазами, как это чудище сожрало моего верного Буча!

Король с трудом сдержался, чтобы не расхохотаться вслед за остальными, и уже хотел отослать пастуха вон, но вспомнил противный и вкрадчивый голос, который мешал ему спать по ночам:

Злой, тщеславный, жестокий…

Король Фред взошёл на трон на волне небывалой популярности и народной любви. Ещё бы, такой красавец! Прекрасные золотистые локоны, роскошные усы.

Софья Волкова, 12 лет, г. Йошкар-Ола

Каждый вечер Дейзи подолгу глядела из окна на белое надгробие, пока не всходила луна. Только тогда девочка ложилась спать.

Нелли Альперович, 12 лет, г. Ростов-на-Дону

– Ну что ж, расскажите, что произошло, – кивнул он пастуху.

Слюньмор и Фляпун тут же перестали смеяться.

– Так вот, ваш-шество, – всхлипнул старик, снова сморкаясь в рукав, – уже смеркалось, на болотах лежал туман, мы с Бучем шли домой окружной дорогой. Вдруг Буч увидел ужевёртку…

– Что-что? Какую ещё ужевёртку?

– Ну, ужевёртку, ваш-шество. Шастают на болотах вроде лысых крыс. Если не брезгуете хвостами, из них можно накрутить отличные котлеты.

Фляпун сделал такое лицо, как будто его вот-вот вырвет.