Виктор Усов - Последний император Китая. Пу И Страница 10

Разгневанный Пу И перед потомками своего рода поклялся отомстить за такие наглые и неуважительные действия чанкайшистских военных.

В результате ограбления с покойницы Цыси были сняты все дорогие украшения и одеяния, и она осталась лежать возле опустошенного смертного ложа, став беззащитной жертвой бездомных голодных собак. Когда об этом узнали преданные вдовствующей императрице евнухи, они, рискуя жизнью, проникли в могильный склеп и осторожно уложили ее останки в разграбленный гоминьдановскими солдатами гроб.

4. Жизнь во императорском дворце

Всем мужчинам, кроме Сына Неба и его евнухов, запрещалось оставаться на ночь в пределах стен императорского дворца (поэтому и называемого «Запретным городом»), который превращался в своеобразный «женский мир».

"В прошлом в Запретном городе ежедневно к определенному часу все – от князей и сановников до слуг – должны были покинуть дворец, – вспоминал последний император Пу И. – Кроме стоявших возле дворца Цяньцингун стражников и мужчин из императорской семьи, во дворце не оставалось ни одного настоящего мужчины".

Выполняя роль надзирателей, евнухи использовались одновременно и как слуги, шпионы, и как сводники. Некоторые из них становились доверенными лицами правителей и высших сановников государства и оказывали влияние на политическую жизнь страны. Император-дракон делал их своими "ушами, клыками и зубами".

"Каждый день, едва сумерки окутывали Запретный город и за воротами скрывался последний посетитель, тишину нарушали доносившиеся от дворца Цяньцингун леденящие душу выкрики: "Опустить засовы! Запереть замки! Осторожней с фонарями!" И вместе с последней фразой во всех уголках Запретного города слышались монотонные голоса дежурных евнухов, передававших команду. Эта церемония была введена еще императором Канси для того, чтобы поддержать бдительность евнухов (еще в период Мин ночную стражу в Запретном городе заставляли нести проштрафившихся евнухов – В.У). Она наполняла Запретный город какой-то таинственностью", – вспоминал Пу И свои годы жизни в императорском дворце в Пекине.

Евнухи, «по оплошности не запершие ворота Императорского города, когда они должны быть заперты», по «Законам великой династии Мин» должны были отправляться в солдаты на границы Поднебесной.

При посещении императорского дворца складывалось впечатление, что евнухи были повсюду. Они драили полы, ходили с мухобойками, уничтожая мух, прислуживали императору, его семье, лечили и охраняли их, пели, играли в театре, готовили и подавали пищу.

Вот как происходила церемония принятия пищи у императора.

«Время для еды не было определенным, все зависело от решения самого императора, – вспоминал Пу И. – Стоило мне сказать: «Поднести явства», как младший евнух тут же сообщал об этом старшему евнуху в палату Янсиньдянь. Тот в свою очередь передавал приказ евнуху, стоявшему за дверьми палаты. Он-то непосредственно и доносил приказ евнуху из императорской кухни в Сичанцзе. Тут же от нее выходила процессия, подобная той, которая бывает на свадьбах. Несколько десятков аккуратно одетых евнухов вереницей несли семь столов различного размера, десятки красных лакированных коробок с нарисованными на них золотыми драконами. Процессия быстро направлялась к палате Янсиньдянь. Пришедшие евнухи передавали принесенные явства молодым евнухам в белых нарукавниках, которые расставляли пищу в восточном зале. Обычно накрывалось два стола с главными блюдами; третий стол, с китайским самоваром, ставился зимой. Кроме того, стояли три стола со сдобой, рисом и кашами. На отдельном столике подавались соленые овощи. Посуда была из желтого фарфора, расписанного драконами и надписью: «Десять тысяч лет долголетия». Зимой пользовались серебряной посудой, которую ставили в фарфоровые чашки с горячей водой. На каждом блюдце или в каждой чашке лежала серебряная пластинка, с помощью которой проверялось, не отравлена ли пища. Для этой же цели перед подачей любого блюда его сначала пробовал евнух. Это называлось «пробованием явств». Затем эти блюда расставлялись на столах, и младший евнух, перед тем как мне сесть за стол, объявлял: «Снять крышки!». Четыре или пять младших евнухов тут же снимали серебряные крышки, которыми покрывались блюда, клали их в большие коробки и уносили. Наступала моя очередь «принимать явства»».

В функции евнухов входила и охрана самого императора и его дворца, поэтому они всегда присутствовали во время церемоний и выездов, посещений дворца зарубежными гостями, охраняли входы и имущество в Запретном городе, хранили военную амуницию, оружие и боеприпасы.

Обязанности личной охраны императора и тайного сыска раньше лежали на двух органах дворцовой службы – Цзиньивэе и Дунгуане (либоДунсингуане).

Цзинвэй (род гвардейских войск) созданный при Минах и возглавлявшийся впоследствии евнухом дунсичан (Управление Востоком и Западом) помимо охраны Сына Неба были предназначены главным образом для подавления недовольства в народе и одновременно использовались также для наблюдения за сановниками империи.

Цзиньвэй выполнял обе названные функции. Во-первых, это было воинское соединение, несшее охрану двора. Во-вторых, в распоряжении этого органа была сеть тайной полиции, следственные органы и даже особая тюрьма. Как сообщается в источниках, «старшие и младшие офицеры ежедневно собирали сведения о тайных сочинениях, хитростях и злословии». Кроме того, Цзиньивэй следил за тем, чтобы «императорские указания широко распространялись по стране», то есть за неукоснительным исполнением всех распоряжений двора.

Дунгуан был создан в 1420 г. Прообразом Дунгуана было Управление сыскных дел Дунчан – существовавшее еще с февраля 1410 г. Дунгуан, занимавшийся слежкой, арестом, расследованием и тюремным заключением заподозренных в нелояльности чиновников, размещался недалеко от императорского дворца, к северу от ворот Дунаньмэнь. Начальник секретной службы становится одной из самых влиятельных фигур в иерархии придворных евнухов и даже получал право на личную охрану. Побудительными мотивами создания сыскного управления, как считают некоторые китайские историки, были недоверие императорского двора к сановникам гражданской администрации; боязнь возникновения недовольства в армии; беспокойство центральной власти по поводу исполнения ее распоряжений на местах.

В отличие от Цзиньивэя, состоявшего из военных чинов, Дунгуан был сформирован из дворцовых евнухов. По мнению некоторых историков, Дунгуан имел не меньшее могущество, чем Цзиньивэй, и оба эти органа сотрудничали, взаимно дополняя друг друга, за что и получили у простых людей название – Гуан-вэй.