Константин Рыжов - Все монархи мира: Греция. Рим. Византия Страница 10

Он остался во главе страны, хотя официально его особое положение не было ничем закреплено. После болезни он семнадцать лет отказывался от консульства, приняв на себя лишь пожизненную власть народного трибуна и проконсула. Говорят, что, когда народ в 22 г. до Р.Х. предложил ему диктаторскую власть, он спустил с плеч тогу и, обнажив грудь, умолял его от этого избавить. Сам себя он именовал принцепсом (то есть первым в списке сенаторов). Имени же «государь» он всегда страшился как оскорбления и позора. Ни внешностью, ни образом жизни он старался не выделяться среди других. Когда он бывал консулом, то обычно передвигался пешком, когда не был консулом — в закрытых носилках. К общим утренним приветствиям он допускал и простой народ и принимал от него прошения с необычайной ласковостью. Сенаторов в дни заседаний он приветствовал только в курии на их местах, к каждому обращаясь по имени, без напоминания; даже уходя и прощаясь, он не заставлял их вставать с места. Со многими он был знаком домами и не переставал бывать на семейных праздниках. За вольные и строптивые речи от него никто не пострадал. Присутствуя на выборах должностных лиц, он всякий раз обходил трибы со своими кандидатами и просил за них по старинному обычаю. Он и сам подавал голос в своей трибе, как простой гражданин. Выступая свидетелем в суде, он терпел допросы и возражения с редким спокойствием. Жил он сначала близ форума в доме, принадлежавшем когда-то оратору Кальву, а потом — на Палатине, в доме Гортензия; но и этот дом был скромный, не примечательный ни размером, ни убранством, — даже портики были короткие, с колонами из альбанского камня, а в комнатах не было ни мрамора, ни штучных полов. Больше сорока лет он спал в одной и той же спальне зимой и летом, и зиму всегда проводил в Риме. Работал он в особой комнате наверху. Если он бывал болен или хотел отдохнуть, то перебирался на виллу к кому-нибудь из вольноотпущенников или в дом своего друга Мецената. Отдыхать он ездил или в Кампанию или в какой-нибудь городок недалеко от Рима, а в старости полюбил бывать на Капри. Больших и роскошных домов он не терпел, статуй и картин не покупал, но зато собирал старинные доспехи и огромные кости доисторических животных. Столы и ложа, которыми он обычно пользовался, едва ли могли Удовлетворить даже простого обывателя. Постель же у него была низкая и жесткая. Одежду он носил только домашнего изготовления, сработанную сестрой, женой, дочкой или внучками. Званые обеды, которые Август устраивал для своих друзей, отличались больше радушием, чем изысканностью. Обычно подавали три блюда, самое большее — шесть. Сам он ел очень мало и неприхотливо. Любил грубый хлеб, мелкую рыбешку, влажный сыр и зеленые фиги. Вина же вообще пил очень мало.

По мере возможностей Август старался и сограждан своих вернуть к нормам древней римской морали. С этой целью в 18 г. до Р.Х. он пересмотрел старые законы и ввел некоторые новые: например, о роскоши, о прелюбодеянии и разврате, о подкупе, о порядке брака для всех сословий. Строгость этих законов вызвала много нареканий, и в дальнейшем Августу пришлось их смягчить. В том же году во второй раз пересмотрели список сенаторов, но на этот раз сенаторы сами выбирали друг друга. Лабеон подал голос за жившего в ссылке Марка Лепида, а на вопрос Августа, неужели не нашлось никого достойнее, ответил: «У каждого свое мнение». Говорят, что эта дерзость сошла ему с рук.

Свою дочь Юлию Август выдал за боевого соратника Агриппу. Не имея наследников мужского пола, он в 17 г. до Р.Х. усыновил своих внуков от Агриппы — Гая и Луция. Их он с детства приблизил к государственным делам и посылал в провинции и в войска как назначенных консулов. Пишут, что он был строгим воспитателем. Дочь и внучек он даже обучил прясть шерсть; он запрещал им все, чего нельзя было сказать или сделать открыто, записав в домашний дневник. Внуков он сам обучал чтению и письму и другим начальным знаниям, в особенности стараясь, чтобы они перенимали его почерк. Когда он обедал, они всегда сидели при нем на нижнем ложе, а когда он путешествовал, они ехали впереди в повозке или скакали по сторонам. Свое последнее, тринадцатое, консульство (во 2 г. до Р.Х), Август специально испросил для того, чтобы в этой высшей должности вывести к народу своих приемных сыновей Гая и Луция в день совершеннолетия каждого. Но несмотря на все это ни в детях, ни во внуках ему не было удачи. Обеих Юлий, дочь и внучку, запятнанных всеми пороками, ему пришлось сослать (во 2 г. до Р.Х.) Гая и Луция он потерял одного за другим через восемнадцать месяцев — Гай скончался в Ликии, Луций — в Массилии. Он усыновил на форуме перед собранием курий своего третьего внука Агриппу и пасынка Тиберия — но от Агриппы за его низкий и жестокий нрав он вскоре отрекся и сослал его в Соррент. Смерть близких была ему не так тяжела, как их позор. Сосланной Юлии он запретил давать вино и предоставлять малейшие удобства; он не подпускал к ней ни раба, ни свободного без своего ведома и всегда в точности узнавал, какого тот возраста, роста и вида. Только пять лет спустя он перевел ее с острова на материк и немного смягчил условия ссылки; но о том, чтобы совсем ее простить, не могло быть и речи.

Между тем известно, что сам Август в молодости был очень падок до женщин и имел связь со многими матронами. Даже в старости он был неравнодушен к сладострастным утехам и был, как говорят, большим любителем молоденьких девушек, которых ему отовсюду добывала сама жена.

Избранный после смерти Лепида, в 12 г. до Р.Х., великим понтификом Август велел собрать и сжечь все лжепророческие книги, в большом количестве ходившие в народе. Календарь, введенный Цезарем, но затем по небрежению пришедший в расстройство и беспорядок, он восстановил в прежнем виде; при этом преобразовании он назвал августом месяц своего первого консульства и самых славных побед (получилось так, что именно в августе он потом и скончался).

О красоте и величии Рима Август заботился постоянно. В 7 г. до Р.Х. он разделил весь город на округа и кварталы. Для охраны от пожаров он расставил посты и ввел ночную стражу для предотвращения наводнений, расширил и очистил русло Тибра. Все дороги к столице он велел отремонтировать' и вымостить. Священные постройки, рухнувшие от ветхости, Август восстановил и украсил богатыми приношениями. Он выстроил очень много общественных зданий; из них важнейший — форум с храмом Марса Мстителя. Многие здания он построил под чужим именем, от лица своих внуков, жены и сестры. Видным гражданам он настойчиво советовал украшать город по мере возможностей каждого, воздвигая новые памятники или восстанавливая или улучшая старые. Он по праву гордился сделанным и говорил, что принял Рим кирпичным, а оставляет мраморным.