Олег Смыслов - Степан Бандера. «Икона» украинского национализма Страница 10

Известно, что украинский перевод этого документа хранится в Львовском историческом музее (ФГ ПВЗ ЛIМ. № 788).

Более того, это единственный сохранившийся и дошедший до наших дней исторический документ, так как все материалы уголовного дела, составляющие 25 томов, пропали в 1939 году, в период войны между Германией и Польшей.

Не исключено, что они могли быть просто уничтожены заинтересованными лицами.

«В разговоре с Бандерой Пидгайный узнал, что действительно Мацейко поехал в Варшаву, но о том, чем ему там надо будет заняться, его должны были уведомить на месте. Сам Бандера был страшно недоволен своим выбором Мацейко и его поведением, в частности, написанием родителям прощального письма, называл «дураком» и намеревался отозвать из Варшавы. Дата покушения на Перацкого Бандерой точно никем не была определена.

Но 14 июня 1934 г. он и Степан Бандера были арестованы львовской полицией и уже ничем не могли руководить или повлиять на ход дальнейших событий.

Ввиду ареста Степана Бандеры его место занял Роман Шухевич (27 лет), который через Малюцу пытался связаться с Лебедем в Варшаве, но найти его быстро не смогли. 15 июня 1934 г. им из газет стало известно об убийстве Перацкого, и необходимость связи с Лебедем отпала.

С 18 ноября 1935 года по 13 января 1936 года в Варшаве проходил суд. Двенадцать членов ОУН обвинялись в соучастии в убийстве министра внутренних дел Польши. Обвинительный акт состоял из 102 машинописных страниц.

«Об обстоятельствах убийства Мацейко рассказал, что, когда бомба, переданная ему «Скибой», не сработала, он, достав револьвер, несколько раз выстрелил в министра Перацкого и убежал из кафе. По пути выбросил револьвер в речку.

В ходе встречи Мацейко попросил дать ему временное убежище, чтобы он смог вскоре покинуть Львов и незаконно перейти границу Чехословакии».

5 августа 1934 г. он с помощью членов ОУН перешёл границу Чехословакии.

Как выяснилось в ходе следствия, «причины, заставившие Ивана Малюцу дать признательные показания против своих товарищей, заключались не в перевербовке его полицией, а в личной трагедии — и мести Степану Бандере. Так в своё время Малюца получил приказ ликвидировать Р. Мигаля за невыход на связь с Бандерой, но не выполнил его.

Тогда боевики ОУН убили сотрудницу и подругу Малюцы Марию Ковалюк. Это, как сказал в своей речи на суде Малюца, «стало последней каплей, которая переполнила чашу моего терпения. ОУН — это организация, которая признаёт только индивидуальный террор. Её методы и тактика загнали нас в угол без выхода. Террор ОУН создал о нас такое мнение среди общественности, что практически сделало невозможным создание независимой украинской державы. ОУН не есть, никогда не была и не будет полезной народу Украины, ОУН есть наследница УВО, которая не признавала ничего, кроме террора».

По делу в качестве свидетелей были привлечены также члены ОУН — Ярослав Сопольский и Ярослав Макарушка. Последний из них прямо охарактеризовал деятельность ОУН как опасную для молодёжи, что ОУН учит демагогии и террору против собственного народа.

В результате «варшавского процесса» Бандера, Лебедь, Карпинец были приговорены к смертной казни, правда, по амнистии этот приговор им заменили на пожизненное заключение. Остальные получили от семи до пятнадцати лет заключения.

Следующим станет «львовский процесс», где на скамье подсудимых окажутся уже более двадцати оуновцев, в том числе Шухевич, Стецько, Зарицкая. Их обвиняли не только в соучастии в убийствах, но и в совершении «эксов» — экспроприации — нападении на почтовые дилижансы, кассы и банки.

«К тому моменту к власти в Германии уже пришёл Гитлер, и его режим вновь наладил с оуновцами сотрудничество, стремясь использовать их в антипольских и антисоветских целях, — рассказывает А. Гогун, — оуновцы, в свою очередь, стремились использовать нацистов, причём в тех же самых целях. Но не всегда это сотрудничество было удачным для оуновцев.

После теракта один из его организаторов, Николай Лебедь убежал в Германию, надеясь найти там укрытие. Но нацисты, опасаясь преждевременного международного скандала, выдали Лебедя полякам.

Потрясённая убийством министра внутренних дел в соседнем государстве, чешская полиция сдала часть оуновской организации полиции польской.

Стоит добавить, что к тому времени ОУН буквально кишела польскими шпионами и провокаторами, выдававшими польским властям активных националистов одного за другим.

Поэтому из всех межвоенных лет 1934 г. был для ОУН годом самых больших потерь.

Бандера вёл себя на суде откровенно вызывающе. На вопрос о гражданстве он ответил: «Украинское».

Выдача нацистами Лебедя привела к разрыву между ОУН и Третьим рейхом, длившемуся с 1934-го по 1938 год.

Но убийство ненавистного украинцам Перацкого подняло популярность ОУН в среде радикально настроенных украинцев, в том числе представителей диаспоры. Поэтому в 1934–1938 годах да и далее финансирование ОУН осуществлялось преимущественно за счёт американских и канадских украинцев, что позволило националистам достичь определённой независимости от европейских государств и режимов».

Однако это абсолютная ложь. Как утверждает профессор, доктор исторических наук А. Чайковский, в 1936–1937 годах только Литва выделила ОУН 30 тысяч долларов, где Коновалец был своим человеком.

С литовским паспортом он свободно разъезжал по Европе, жил в столицах, где вёл переговоры и добывал средства «на развитие».

Гитлеровцам, которые вынашивали планы вторжения в Польшу, сначала было необходимо как можно сильнее натравить украинцев на поляков. Когда же они захватили Польшу, то переключили ОУН на подрыв стабильности СССР».

Но вернёмся к Бандере. На суде он вёл себя, как говорят, крайне дерзко, благодаря чему его имя сразу же стало известно широким массам. Подробные стенограммы судебного заседания над оуновцами печатались как в украинской, так и в польской прессе. Это было не что иное, как период «славы» Бандеры. Известно, что «даже советские газеты опубликовали портрет Бандеры с сопутствующим текстом — мол, украинские патриоты борются с польскими оккупантами. Украинский национализм в ту пору ещё не воспринимался как нечто откровенно враждебное, тем более что ОУН выступала фактором дестабилизации ситуации на территории Польши, а Коновалец в своём умении находить общий язык со всеми нормально общался и с советскими агентами, получая из СССР деньги (а одновременно — и из Германии, Литвы и других государств)» (К. Бондаренко).

Глава 3.

ИДЕОЛОГИЯ БОРЬБЫ