Альфред Штекли - Джордано Бруно Страница 10

Прежде ученые монахи казались Бруно сынами всевышнего. Но как при всей своей важности смешны и ничтожны эти равные богам мудрецы! Вот отец провинциал[6], удалившись от грубой черни, прохаживается по залу. Выпятив грудь, шествует с комментированным текстом под мышкой. Поглаживая край рясы, время от времени делает жест, будто бросает на пол блоху, зажатую между большим и указательным пальцами. Наморщенный лоб и поднятые брови свидетельствуют о серьезности его дум.

Лекции он любит заканчивать выразительным вздохом и многозначительной фразой: «Другим философам этого не постичь!» У него круглые удивленные глаза и вид человека, пораженного чем-то необыкновенным. Преподобный отец никогда не сознается, что не в силах чего-либо объяснить. Он всегда понимает самую суть, скрытую от остальных. По поводу любой бредовой книги, написанной каким угодно бесноватым или одержимым, он готов изречь: «О, это великая мистерия!»

Джордано носит сутану, но жизнь Неаполя знает лучше многих мирян. В ушах его звучит сочная речь улицы. Перед ним вереница незабываемо колоритных типов. Иногда, отложив в сторону философские сочинения, он берется за перо, чтобы набросать несколько сценок.

Бруно не стесняется в выражениях. Монах, затворившись в келье, пишет нечестивую комедию.

Тогда Бруно, еще мальчиком, впервые услышал, что существует мнение, будто Земля не стоит на месте, это показалось ему совершенно невероятным. Защищать такую мысль может только безумец! Да и придумали ее, конечно, праздные софисты, которые от нечего делать находят развлечение в спорах и с помощью хитрых уловок доказывают, что белое есть черное. Потом, читая Аристотеля, недоумевал: почему Стагирит не только снисходит до разбора этой ложной идеи, но и в сочинении «О небе» уделяет столько места, чтобы ее опровергнуть. Раз Аристотель так настойчиво высказывает свои соображения, значит его предшественники серьезно верили в возможность движения Земли?

Удивительная мысль! Кажется, что все чувства человека ей противятся. Бруно тщательно взвешивает доводы Аристотеля. Он видит, как тот иногда пристрастно излагает учения пифагорейцев, противоречит себе и основывается на неубедительных аргументах. Но Джордано еще в плену у Стагирита и его последователей, целой когорты греческих, арабских, еврейских и итальянских ученых. Однако он убежден, что мысль о вращении Земли заслуживает самого внимательного изучения. Он читает многочисленные сочинения по философии и астрономии и начинает сомневаться в непоколебимости общепринятого мнения. Теперь мысль о вращении Земли он признает правдоподобной, но признать ее единственно правильной еще не решается. Книга Коперника производит в душе его переворот.

Он родился на берегах Вислы, в Торуни, в купеческой семье. Отец его рано умер, и мальчика взял на воспитание дядя. Николая Коперника с юности готовили к духовной карьере. Однако в Краковском университете его больше всего интересовала астрономия.

Он обстоятельно изучил Птолемееву систему. Продолжать образование Коперника послали в Италию. Здесь ему пришлось штудировать право и медицину, но занятий математикой и астрономией он не прекратил. Коперник получил степень доктора канонического права.

После девятилетнего пребывания в Италии он вернулся на родину. Внешне жизнь текла спокойно.

Он жил у своего дяди епископа и исполнял обязанности лейб-медика. Но голова его была занята мыслями о мироздании. Громоздкая Птолемеева система спотыкалась о новые, добытые наблюдениями факты. Вносимые исправления еще больше ее усложняли. Среди астрономов царили разногласия. Старания примирить их были тщетными — целостной картины мира не получалось, симметрии между ее частями не было. Как соотносятся движения различных небесных тел? Коперник убедился в шаткости многих математических догм. Вызывало досаду, что философы, не жалеющие труда для выяснения самых пустячных вещей, до сих пор еще не объяснили с должным правдоподобием ход мировой машины. Он углубился в философские книги. Были ли ученые, которые представляли себе движение небесных тел иначе, чем нынешние корифеи школьной науки?

Читая Цицерона, Коперник наткнулся на поразительную мысль: Никетас допускал движение Земли! И, самое удивительное, что он, оказывается, был не одинок. У Плутарха Коперник нашел примечательное место: «Обыкновенно принято, что Земля находится в покое; но пифагореец Филолай допускает, что Земля, как и Солнце и Луна, движется вокруг огня по косому кругу. Гераклит Понтийский, а равно и пифагореец Экфант также придают Земле движение, но не поступательное, а вращательное, вследствие которого она, подобно колесу, по направлению от заката к восходу вращается вокруг своего центра».

Коперник задумался. При всем своем увлечении древней словесностью, он не искал в пифагорейцах авторитетов, чтобы противопоставить их общепринятым взглядам. Их доктрины сохранились плохо. Они говорили о движении Земли? Что это? Смутная догадка, произвольное предположение, твердая уверенность? Мысль пифагорейцев, лишенная доказательств, не имела, казалось, никаких преимуществ перед разработанным учением Птолемея. Но она дала Копернику толчок: нельзя ли, отказавшись от постулата о неподвижности Земли, с большим успехом объяснить видимое мировое движение?

Если Земля не пребывает в покое, то тогда наблюдаемые движения небесных светил — это не их настоящие движения, а только кажущиеся, только отраженные в сознании наблюдателя, который движется вместе с Землей. Раз это так, то замечаемые нами перемещения небесных тел во вселенной объясняются в значительной степени движением самой Земли вокруг Солнца!

Шли годы, и чем больше Коперник углубляла в расчеты, тем ему становилась очевиднее правильность его основной посылки. Определяя орбиты планет, Коперник проявлял необыкновенную изобретательность и остроумие. Но трудности росли. Движения отдельных планет надо было связать в единое целое с движением Земли. Исследование, предпринятое Коперником, требовало от него не только редких математических способностей, но и многих лет труда. Он понимал, что как бы ни усложнялась задача, явления должны быть осмыслены в их взаимосвязи.

Он жил в городке Фромборке, на берегу Балтийского моря, куда переехал после смерти дяди. Исправно выполняя обязанности каноника, Коперник немало занимался вещами, весьма далекими от астрономии: как правовед выступал от имени капитула в постоянных распрях с Тевтонским орденом, писал жалобы на незаконные притязания рыцарей, управлял церковными имениями, обследовал плачевное состояние монетного двора и составлял проект денежной реформы. Ему приходилось постоянно принимать участие в разнообразных и хлопотных делах. Он слыл благожелательным и справедливым. Люди, знавшие о его ученых занятиях, удивлялись, как терпеливо разбирал он крестьянские тяжбы, следил за сбором податей, проверял сельских старост. Обычно Коперник не практиковал как врач, но не отказывал в консультациях и лечил бедняков. Его звали «вторым Эскулапом». Когда вспыхнула, война, Коперник руководил защитой Ольштына.