Николай Гумилев - Где небом кончилась земля : Биография. Стихи. Воспоминания Страница 10

* * *

Краски алого закатаГасли в сумрачном лесу,Где измученный горбатыйЗа слезой ронял слезу.

Над покинутым колодцемОн шептал свои слова,И бесстыдно над уродцемНасмехалася сова:

«Горе! Умерли русалки,Удалились короли,Я, беспомощный и жалкий,Стал властителем земли.

Прежде я беспечно прыгал,Царский я любил чертог,А теперь сосновых иголНа меня надет венок.

А теперь в моем чертогеТак пустынно ввечеру;Страшно в мире… страшно, боги.Помогите… я умру…»

Над покинутым колодцемОн шептал свои слова,И бесстыдно над уродцемНасмехалася сова.

* * *

Когда из темной бездны жизниМой гордый дух летел, прозрев,Звучал на похоронной тризнеПечально-сладостный напев.

И в звуках этого напева,На мраморный склоняясь гроб,Лобзали горестные девыМои уста и бледный лоб.

И я из светлого эфира,Припомнив радости свои,Опять вернулся в грани мираНа зов тоскующей любви.

И я раскинулся цветами,Прозрачным блеском звонких струй,Чтоб ароматными устамиЗемным вернуть их поцелуй.

Людям настоящего

Для чего мы не означимНаших дум горячей дрожью,Наполняем воздух плачем,Снами, смешанными с ложью.

Для того ль, чтоб бесполезно,Без блаженства, без печалиМежду Временем и БезднойНачертить свои спирали.

Для того ли, чтоб во мраке,Полном снов и изобилья,Бросить тягостные знакиУтомленья и бессилья.

И когда сойдутся в храмеСонмы радостных видений,Быть тяжелыми камнямиДля грядущих поколений.

Людям будущего

Издавна люди уважалиОдно старинное звено,На их написано скрижали:Любовь и Жизнь – одно.Но вы не люди, вы живете,Стрелой мечты вонзаясь в твердь,Вы слейте в радостном полетеЛюбовь и Смерть.

Издавна люди говорили,Что все они рабы землиИ что они, созданья пыли,Родились и умрут в пыли.Но ваша светлая беспечностьЗажглась безумным пеньем лир.Невестой вашей будет Вечность,А храмом – мир.

Все люди верили глубоко,Что надо жить, любить шутяИ что жена – дитя порока,Стократ нечистое дитя.Но вам бегущие годиныНесли иной, нездешний звук,И вы возьмете на ВершиныСвоих подруг.

Пророки

И ныне есть еще пророки,Хотя упали алтари,Их очи ясны и глубокиГрядущим пламенем зари.

Но им так чужд призыв победный,Их давит власть бездонных слов,Они запуганы и бледныВ громадах каменных домов.

И иногда в печали бурнойПророк, не признанный у нас,Подъемлет к небу взор лазурныйСвоих лучистых, ясных глаз.

Он говорит, что он безумный,Но что душа его свята,Что он, в печали многодумной,Увидел светлый лик Христа.

Мечты Господни многооки,Рука Дающего щедра,И есть еще, как он, пророки —Святые рыцари добра.

Он говорит, что мир не страшен,Что он Зари Грядущей князь…Но только духи темных башенТе речи слушают, смеясь.

Русалка

На русалке горит ожерельеИ рубины греховно-красны,Это странно-печальные сныМирового, больного похмелья.На русалке горит ожерельеИ рубины греховно-красны.

У русалки мерцающий взгляд,Умирающий взгляд полуночи,Он блестит, то длинней, то короче,Когда ветры морские кричат.У русалки чарующий взгляд,У русалки печальные очи.

Я люблю ее, деву-ундину,Озаренную тайной ночной,Я люблю ее взгляд заревойИ горящие негой рубины…Потому что я сам из пучины,Из бездонной пучины морской.

На мотивы Грига

Кричит победно морская птицаНад вольной зыбью волны фиорда,К каким пределам она стремится?О чем ликует она так гордо?

Холодный ветер, седая сагаТак властно смотрят из звонкой песни,И в лунной грезе морская влагаЕще прозрачней, еще чудесней.

Родятся замки из грезы лунной,В высоких замках тоскуют девы,Златые арфы так многострунны,И так маняще звучат напевы.

Но дальше песня меня уносит,Я всей вселенной увижу звенья,Мое стремленье иного просит,Иных жемчужин, иных каменьев.

Я вижу праздник веселый, шумный,В густых дубравах ликует эхо,И ты приходишь мечтой бездумной,Звеня восторгом, пылая смехом.

А на высотах, столь совершенных,Где чистых лилий сверкают слезы,Я вижу страстных среди блаженных,На горном снеге алеют розы.

И где-то светит мне образ бледный,Всегда печальный, всегда безмолвный……Но только чайка кричит победноИ гордо плещут седые волны.

Осень

По узкой тропинкеЯ шел, упоенный мечтою своей,И в каждой былинкеГорело сияние чьих-то очей.Сплеталися травы,И медленно пели и млели цветы,Дыханьем отравыЗеленой, осенней светло залиты.И в счастье обманаПоследних холодных и властных лучейЗвенел хохот ПанаИ слышался говор нездешних речей.И девы-дриады,С кристаллами слез о лазурной весне,Вкусили отраду,Забывшись в осеннем, божественном сне.Я знаю измену,Сегодня я Пана ликующий брат,А завтра оденуИз снежных цветов прихотливый наряд.

И грусть ледянаяРасскажет утихшим волненьем в кровиО счастье без рая,Глазах без улыбки и снах без любви.

* * *

Иногда я бываю печален,Я, забытый, покинутый бог,Созидающий в груде развалинСтарых храмов – грядущий чертог.

Трудно храмы воздвигнуть из пепла,И бескровные шепчут уста:Не навек ли сгорела, ослеплаВековая, Святая Мечта.

И тогда надо мною неясно,Где-то там, в высоте голубой,Чей-то голос порывисто-страстныйГоворит о борьбе мировой.

«Брат усталый и бледный, трудися!Принеси себя в жертву земле,Если хочешь, чтоб горные высиЗагорелись в полуночной мгле.

Если хочешь ты яркие далиРазвернуть пред больными людьми,Дни безмолвной и жгучей печалиВ свое мощное сердце возьми.

Жертвой будь голубой, предрассветной…В темных безднах беззвучно сгори……И ты будешь Звездою Обетной,Возвещающей близость зари».

* * *