Белая борьба на северо-западе России. Том 10 - Сергей Владимирович Волков Страница 10

Через два дня было установлено появление новой угрозы городу с севера. Большевики, перейдя ниже Митавы реку по льду, начали накапливаться в лесах, окружающих город. 22 марта туда был направлен русский отряд, к которому была придана германская добровольческая пулеметная рота. Бой начался в пяти верстах от города, около мызы Шведгоф.

Противник, засевший на опушке леса, сперва открыл оживленный пулеметный огонь, но благодаря значительному превосходству нашего пулеметного и артиллерийского огня принужден был сперва отступить, а затем бежать. Преследование велось энергично на расстоянии 12 верст и привело к полному очищению западного берега реки. Удалось установить, что наши две небольшие роты привели в паническое бегство весь 15-й латышский советский полк, который, войдя в деревню, где стоял батальон 10-го полка, увлек и его в бегство.

Теперь все эти части ожидали немедленного наступления на Ригу. Большевики были настолько убеждены в этом, что спешно начали эвакуировать Ригу. Улицы, по которым большевики предполагали отступать, очищались от всех жильцов-буржуев. Последние выводились на улицу, где распределялись на три категории: в 1-й – к немедленному расстрелу, во 2-й – к заключению в тюрьме ив 3-й – к выселению в предместья, в концентрационные лагеря и на низменные острова на Двине. В эти дни свирепствовал в городе самый жестокий террор. Расстрелов было столько, что солдаты отказывались производить их, и работа расстрела поручалась коммунистическим девушкам-добровольцам, которые находили особое удовольствие в истязании своих жертв до окончательного их расстрела.

Во всяком случае, настроение большевиков в это время было таково, что о серьезной обороне Риги они не только думать не могли, но и не хотели, войска же добровольческих частей рвались в бой, так как у каждого были близкие родственники или друзья в Риге.

Несмотря на такое настроение, мы провели целых два месяца на позициях по левому берегу Курляндской Аа от Бауска до Шлока с небольшими тэт-де-понами впереди Митавы и Кальнецема на правом, восточном, берегу реки. Митава с упомянутым тэт-де-поном занята была Железной дивизией майора Бишофа, со штабом в Митаве. Южный участок от Митавы до Бауска занимала германская гвардейская резервная дивизия со штабом в имении Гросс-Платон. Северный же участок от Митавы до Шлока оборонялся добровольческими частями, причем латыши занимали Кальнецемский тэт-де-пон. Ландесвер стоял севернее до моря. Штаб майора Флетчера находился в Туккуме. Русский же отряд имел сторожевое охранение по реке Курляндской Аа от Кальнецема до Митавы. Штаб отряда расположился в имении Ливенберзен, в 15 верстах севернее Митавы. За время нашего пребывания тут с местными жителями установились самые лучшие отношения, главным образом потому, что я не допускал никаких реквизиций и защищал жителей от налетов, производимых самочинно солдатами германской Железной дивизии. Одновременно я приказывал производить подробные дознания о преступных действиях лиц, замешанных в большевизме и терроре. Арестованных мы никогда не расстреливали, а препровождали с дознанием в митавскую губернскую тюрьму. В занятом мною районе все время царили полное спокойствие и порядок, что, по дошедшим до меня еще недавно сведениям, местным населением до сих пор не забывается.

За время этой стоянки в отряде особенно отличились разведкой и налетами в тыл красных два беззаветно храбрых офицера – поручик Зелерт23 и подпоручик Тимофеев. Первый однажды с 8 разведчиками навел на большевиков такой страх, что целый батальон отскочил в панике от фронта верст на десять, о чем мне подробно доложил перешедший к нам от красных батальонный командир. Подпоручик же Тимофеев, раненный в ногу и с простреленными легкими, пролежав сутки в околотке, не выдержал и при наступлении пошел в строй, опираясь на палку, и вновь отличился. Зелерт погиб в октябре в бою под Лиговом, когда он командовал уже батальоном и обходил во весь рост стрелковую цепь. Тимофеев же был еще раз ранен под Петроградом и, поправившись, умер в Нарве от сыпного тифа. Мир праху этих беззаветно храбрых и преданных своему делу офицеров. Память о них жива среди их бывших товарищей.

В течение апреля нам удалось определить те большевистские силы, которые защищали фронт Рижского плацдарма от моря до Западной Двины у Фридрихштадта. Севернее Митаво-Рижского шоссе стояли почти исключительно латышские полки, силою в среднем в 800 человек, а именно: против Шлока на взморье – роты береговой охраны и один батальон 1-го латышского стрелкового полка; южнее от озера Вабит до полотна Риго-Митавской железной дороги с севера – 1-й, 2-й и 3-й латышские стрелковые полки с тремя легкими и одной тяжелой батареей.

На Риго-Митавском шоссе 1-й Устьдвинский полк с одной батареей латышской тяжелой артиллерии и одной гаубичной.

Против Митавы, между Риго-Митавской и Московско-Виндавской железной дорогой находился 10-й латышский стрелковый полк, батарея тяжелой латышской артиллерии и два эскадрона латышской кавалерии.

Южнее Московско-Виндавской железной дороги, по восточному берегу реки Курляндской Аа от Митавы до города Вау ска, стояли 16-й латышский стрелковый полк, 8-й латышский стрелковый полк, 1-й Витебский полк, 99-й стрелковый полк, входивший в состав Новгородской дивизии, 38-й стрелковый полк и три батареи полевой артиллерии.

Южнее города Бауска, в Литве, 32-й и 33-й стрелковые полки и части 22-го Московского полка с двумя полевыми батареями.

Резервы красных были сосредоточены впереди Риги, сюда входили: несколько эскадронов латышской кавалерии, саперы, автоброневые взводы и части особого назначения, как то: коммунистические роты, матросский отряд под командою германского матроса, интернациональный батальон и роты рижских рабочих.

Коммунисты были хорошо одеты и снабжены. Мобилизованные красными латыши были в лохмотьях.

Можно полагать, что Рижский плацдарм защищался армией силою приблизительно в 10–11 тысяч человек на фронте. Сила же наступавших «белых», включая ландесвер, Железную дивизию и германскую гвардейскую дивизию, едва ли достигала 10 000 на фронте, в тылу же находилось несоответственно большое число людей на довольствии; так, например, ландесвер, имея на фронте в лучшем случае 3500 людей, довольствовал из котла в тылу около 20 000, включая сюда всякие хозяйственные и санитарные учреждения.

Причин для задержки добровольческих частей на линии Митавы было несколько.

Нельзя забывать, что Митава была взята налетом.

Требовалось известное время для исправления путей сообщения, для налаживания снабжения и присылки пополнений.

Вопрос о снабжении изголодавшейся Риги продовольствием, в случае