Алексей Карпов - Владимир Святой [3-е издание] Страница 10

Летопись датирует хазарский поход 965 годом. «В лето 6473, — читаем мы в «Повести временных лет», — иде Святослав на козары. Слышавши же козары, изидоша противу со князем своим каганом, и ступишася бити. И бывши брани, и одоле Святослав козаров, и град их Белу Вежю взя, и ясы победи, и касогы»{24}.

Русская рать двигалась, вероятно, знакомым путем — по Северскому Донцу или Дону. Здесь, в среднем течении Дона, стояла хазарская крепость Саркел — главный форпост хазарского могущества на северо-западе. Название «Саркел» можно перевести на русский язык как «белый (или, по-другому, желтый) дом»; русские называли ее Белой Вежей. Крепость выстроил для хазар в IX веке византийский инженер Петрона Каматир. Мощные, почти четырехметровой толщины стены, возвышавшиеся над ними башни служили для защиты северных рубежей Каганата не столько от кочевавших тогда поблизости венгров и печенегов, сколько от русичей, ставших главными противниками хазар в Подонье{25}. Именно Белая Вежа да лежавшая за нею Тьмуторокань, а не далекая прикаспийская столица Каганата Итиль, олицетворяли для русских Хазарию.

Вероятно, именно у стен «Белой крепости» была разбита армия кагана. Каган — верховный правитель Хазарского государства. Однако его роль была чисто символической, ритуальной. Едва ли он мог действительно стоять во главе войска. Подлинная власть в Хазарии принадлежала «царям», или «бекам», как их называли арабские писатели. Видимо, упоминаемый летописью хазарский «князь» и есть «царь» Хазарии.

Союзниками русских в этой войне стали тюрки-огузы (известные в русских летописях под именем торков) и, может быть, печенеги{26}. Действовали ли они совместно со Святославом, или самостоятельно, мы не знаем. Возможно, нападению тюрков подверглась восточная часть Каганата, прикаспийские области. Во всяком случае, судя по дальнейшим событиям, основа хазарского военного могущества была сломлена именно во время похода 965 года.

Разрушив Саркел и, наверное, оставив в нем свой гарнизон, Святослав двинулся дальше — вниз по Дону и на юг, вдоль побережья Азовского моря — к Тьмуторокани, знаменитому городу на Таманском полуострове, у устья реки Кубань. Русская Тьмуторокань, она же греческая Таматарха (или Матарха) и хазарский С-м-к-р-ц (Самкерц, или Самкуш) — древний город, выросший на месте античной Фанагории, — служила яблоком раздора между Византийской империей, Хазарией и Русью. Русское княжество существовало здесь по крайней мере во времена князя Игоря; однако позже, в ходе одной из русско-хазарских войн, город с округой вновь перешел к хазарам. Русское войско столкнулось не только с хазарским гарнизоном Тьмуторокани, но и с тогдашними союзниками хазар — аланами (ясами, предками нынешних осетин) и касогами (предками адыгских народов Северного Кавказа — адыгейцев, черкесов, кабардинцев). Все эти области, издавна тяготевшие к Тьмуторокани, были завоеваны Святославом; ясы и касоги стали данниками и насильными союзниками русского князя.

Надо полагать, что возвращение Тьмуторокани было одной из важнейших задач хазарского похода Святослава. Присоединив город к своим владениям, Святослав разворачивал свою внешнюю политику на юг и юго-запад и вновь открывал столь необходимый Руси выход к Черному морю — тому самому, которое в X веке слыло у соседних народов «Русским». Большая же часть Каганата, в том числе прикаспийские области у Итиля (Волги), кажется, не заинтересовали князя. Во всяком случае, на Каспий сам он не двинулся. Возможно, уже тогда его взгляды были обращены в противоположную сторону — к Дунаю и Балканам, а может быть, уже и к самому Царьграду.

Хазарии был нанесен сокрушительный удар. Но это еще не было окончательным разгромом, хотя до гибели Каганата оставалось около трех лет. То, что произошло позже, не поддается точному объяснению. В 968-м или в начале 969 года — когда все силы Святослава были прикованы к Дунаю — на Хазарию обрушился новый страшный удар неведомо откуда взявшейся русской рати. На этот раз русы прошли по всей территории Каганата — от старой столицы Самандара (в нынешнем Дагестане) до Итиля в устье Волги. Города были уничтожены, земли разорены, виноградники вырублены, население частью разбежалось, частью было уведено в плен. Нападению русов подверглись также Волжская Болгария и земли соседних с болгарами буртасов[5].{27}

Что это была за рать? Дружина ли Святослава, посланная им еще раз против давнего врага? Или полки какого-то иного, неизвестного нам по имени русского князя? Или же на Хазарию напали вольные, никому не подчинявшиеся «бродячие» русско-варяжские дружины? Источники не дают ответа на этот вопрос. В IX и X веках название «Русь» далеко не всегда означало известное нам Киевское государство. Немало других «Русей» разбросано было на карте Европы — от Черного и до Балтийского моря. Да и вообще название «Русь» не всегда имело определенный этнический смысл: для авторов того времени «Русь» могло значить и просто нечто чуждое, грозное и страшное, находящееся на неведомом и загадочном севере. Ясно одно: русские летописи молчат о втором разгроме Хазарии — точно так же, как молчат они и о других, более ранних южных походах Руси X века. И это молчание не позволяет нам связывать «хазарские» события 968–969 годов непосредственно с деятельностью киевского князя.

Ни Самандар, ни Итиль уже не смогли возродиться, хотя жители и попытались вернуться на пепелища. Разгром Каганата довершили тюрки-огузы. Вскоре в Хазарию вступили войска соседнего Хорезма. Хазарский каганат как государство перестал существовать. Пройдут десятилетия, и волны Каспия сомкнутся над некогда процветавшей столицей государства. Точно так же на долгие столетия мрак забвения покроет и всю историю Каганата. Имя хазар еще будет мелькать в русской истории в течение почти всего XI века. Но оно будет обозначать лишь подданных русских князей, обитавших в некогда хазарской Тьмуторокани. На европейских картах средневековья название «Газзария» («Хазария») закрепится за Крымом.

Однако мы забежали на несколько лет вперед. На исходе 965 года, после победоносного похода на Саркел и Тьмуторокань, Святослав с дружиной вернулся в Киев. И «приведе» к Киеву ясов и касогов, добавляет Новгородская летопись{28}.

Богатейшие восточные товары, золото, оружие, кони, верблюды, пленники и пленницы… Суета, оживление и радость, вызванные дележом привезенной добычи, наполнили стольный город Руси. Ясские и касожские женщины славились красотой и в Европе, и в Азии. Надо думать, многие из них пополнили гаремы знатных вельмож, а может быть, и самого князя. Христианка Ольга не одобряла брачные обычаи своего народа. Но вслух своего мнения, наверное, не высказывала. Святослав поступал так, как считал нужным; его бояре и дружинники — так же, в соответствии со своими убеждениями, а они были разными у христиан и язычников. Внуки Ольги были еще малы, поэтому разгул всеобщего ликования коснулся их только отчасти. Но роскошь переполняла княжеский терем, окружала и живших в нем юных княжичей. Это было торжество старой заповеди русских князей: золото и серебро добывают мечом, в бою, с помощью верной дружины. Но еще сильнее, чем богатство и роскошь, манила слава — та, ради которой славяне нередко готовы были отдать даже саму жизнь. Победы отца открывали детям путь, единственный достойный настоящего князя…