Екатерина Мишаненкова - Шерлок Холмс Страница 10

Я никогда не делаю исключений. Исключения опровергают правило.

Шерлок Холмс и миссис Хадсон

Еще одна значимая женщина в жизни Холмса — это без сомнения миссис Хадсон, хозяйка квартиры, в которой он прожил более двадцати лет. И скорее всего, она вообще единственная женщина, с которой он так долго и тесно общался.

Конан Дойл описывал ее довольно скупо, поэтому о возрасте и внешности миссис Хадсон можно судить очень приблизительно. Скорее всего она была средних лет или пожилая и вполне возможно достаточно грузная — Ватсон называет ее поступь «величественной». Вероятно вдова, но вполне возможно, что в разъезде с мужем — для того времени это была достаточно обычная ситуация (разводы были сложными, но супруги могли разъехаться и десятилетиями жить раздельно).

Некоторые исследователи считают, что миссис Хадсон звали Мартой. Эта версия основывается на предположении, что помогавшая Холмсу шпионка Марта из рассказа «Его прощальный поклон» — это миссис Хадсон.

Со слов Ватсона также известно, что она хорошо, но не слишком разнообразно готовила, любила чистоту и страдала из-за неаккуратности и странных привычек Холмса. Однако она со всем мирилась, потому что очень его уважала.

Более того, когда потребовалась ее помощь, миссис Хадсон активно включилась в дело — как известно, в рассказе «Пустой дом» она подползала к восковой фигуре Холмса и меняла ее положение, чтобы создать впечатление, что это живой человек. Для добропорядочной пожилой английской леди это почти подвиг.

Благодаря давней привычке цепь умозаключений возникает у меня так быстро, что я пришел к выводу, даже не замечая промежуточных посылок.

В рассказе «Шерлок Холмс при смерти» Ватсон рассказывает: «Квартирная хозяйка Шерлока Холмса, миссис Хадсон, была настоящей мученицей. Мало того, что второй этаж ее дома в любое время подвергался нашествию странных и зачастую малоприятных личностей, но и сам ее знаменитый квартирант своей эксцентричностью и безалаберностью жестоко испытывал терпение хозяйки. Его чрезвычайная неаккуратность, привычка музицировать в самые неподходящие часы суток, иногда стрельба из револьвера в комнате, загадочные и весьма неароматичные химические опыты, которые он часто ставил, да и вся атмосфера преступлений и опасности, окружавшая его, делали Холмса едва ли не самым неудобным квартирантом в Лондоне. Но, с другой стороны, платил он по-царски. Я не сомневаюсь, что тех денег, которые он выплатил миссис Хадсон за годы нашей с ним дружбы, хватило бы на покупку всего ее дома.

Она благоговела перед Холмсом и никогда не осмеливалась перечить ему, хотя его образ жизни причинял ей много беспокойства».

Отношение миссис Хадсон к Холмсу не испортилось и после того, как он дважды очень жестоко ее провел — один раз заставив поверить в свою смерть, а второй — притворившись смертельно больным. Причем он знал о ее чувствах и играл на них намеренно. Пожалуй, создается впечатление, что за годы, проведенные вместе, Холмс стал для миссис Хадсон кем-то вроде любимого племянника, которым можно гордиться и прощать ему любые прегрешения.

Мужчина, как бы скверно не поступил он с женщиной, никогда не верит, что ее любовь окончательно потеряна для него.

Шерлок Холмс и Мэри Морстен

И наконец последняя важная женщина в жизни Холмса — мисс Мэри Морстен, впоследствии миссис Ватсон, жена его лучшего друга и причина серьезных изменений в его жизни.

Как быстро Холмс почувствовал угрозу его спокойствию и стабильности? Вероятно, интерес Ватсона он заметил сразу, не зря на замечание о том, какая мисс Морстен очаровательная девушка, он не просто ответил, что не заметил этого, но еще и прочитал целую лекцию о внешности и душевных качествах: «Поверьте, самая очаровательная женщина, какую я когда-либо видел, была повешена за убийство своих троих детей. Она отравила их, чтобы получить деньги по страховому полису. А самую отталкивающую наружность среди моих знакомых имел один филантроп, истративший почти четверть миллиона на лондонских бедняков».

К тому времени, как они приехали к мистеру Шолто, Холмс уже точно должен был понять, что на этот раз Ватсон не просто проникся симпатией к очередной хорошенькой клиентке, а серьезно влюбился. Вряд ли он мог пропустить рассказ о том, как к Ватсону в палатку заглянул мушкет и он дуплетом уложил его из двуствольного тигренка.

А уж после разговора Ватсона с мистером Шолто все сомнения отпали бы даже у менее наблюдательного человека: «Холмс утверждает, что он слышал, как я предупреждал его ни в коем случае не принимать более двух капель касторового масла, поскольку это очень опасно, и настоятельно советовал в качестве успокаивающего средства в больших дозах стрихнин».

В моих правилах — не иметь предвзятых мнений, а послушно идти за фактами.

К чести Холмса, его небольшие выпады против мисс Морстен продолжались лишь до того, как Ватсон сообщил ему, что намерен жениться. Поздравлять Ватсона он конечно отказался, но зато благородно признал, что тот сделал хороший выбор: «Должен сказать, что мисс Морстен — очаровательная девушка и могла бы быть настоящим помощником в наших делах. У нее, бесспорно, есть для этого данные. Вы обратили внимание, что она в первый же день привезла нам из всех бумаг отца не что иное, как план Агрской крепости. Но любовь — вещь эмоциональная, и, будучи таковой, она противоположна чистому и холодному разуму. А разум я, как известно, ставлю превыше всего».

Это было действительно очень благородно, потому что даже если оставить в стороне дружескую ревность, нельзя забывать, что женитьба Ватсона означала серьезные перемены в жизни Холмса — он терял не просто соседа по квартире, но и напарника в делах. Женившись, Ватсон естественно съехал с Бейкер-стрит, зажил своим домом и уже не мог сопровождать Холмса во всех его делах.

Впрочем, Мэри проявляла ответное благородство — в «Тайне Боскомской долины» она не просто отпускает мужа, когда Холмс просит его бросить все дела и срочно приехать, но даже говорит, что это пойдет ему на пользу.

Но век миссис Ватсон оказался недолог — когда Конан Дойл решил «воскресить» Холмса, ему понадобилось вернуть Ватсона на Бейкер-стрит, а для этого бедной Мэри пришлось скоропостижно скончаться.

Старое колесо поворачивается, и спицы возвращаются на прежние места. Все, что мы видим, когда-то уже было и снова будет.