Сара Блейк - Долгоруковы. Высшая российская знать Страница 10

Точно так же, как Алексей Григорьевич не принимал в расчет чувств дочери, так он и не заботился о чувствах юного государя. А между тем Петр в общении с княжной Екатериной не находил ни малейшего удовольствия. Вот наперегонки с ней скакать верхом – дело другое, всадница она отменная. Но в целом княжну Екатерину император не находил ни красивой, ни даже привлекательной. Он даже слишком красивых женщин не любил, за исключением тетушки своей Елизаветы Петровны, которая, с ее синими глазами и каштановыми волосами, с детских лет являлась для него идеалом гармонии.

Между прочим, он даже спать предпочитал с дамами более простыми по внешности! И, тем не менее, отец заботился о том, как бы не обошла Екатерину какая-нибудь вертихвостка, у которой окажется больше тщеславия, пока дочь строит отношения с иностранцем… и он начал препятствовать отношениям Екатерины и Миллесимо, пошел на ссору с графом Вратиславом и, в конце концов, вынудил дочь вернуть жениху кольцо и расторгнуть помолвку.

Екатерина послушалась. Хотя и чувствовала себя совершенно несчастной. Впрочем, послушав отца, теперь Екатерина твердо знала, чего хочет. Но для исполнения этого желания все-таки надо смириться с требованиями отца и прибрать Петра к рукам.

И их план сработал: после того, как отец застукал дочь с императором в постели, Петр собрал членов Верховного совета, знатнейших сановников, духовных, военных и гражданских, и объявил, что намерен вступить в брак со старшей дочерью князя Алексея Григорьевича Долгорукого, княжной Екатериной. Однако умные люди понимали, что расчет Долгоруких не вполне был верен; при неограниченном самодержавии царей никакие церковные законы не были сильны. Об этом свидетельствовали неоднократные примеры в русской истории, да и за примерами такими не нужно было пускаться памятью в отдаленные века – ведь еще жива первая супруга Петра Великого, Евдокия Лопухина, которую только ее внук освободил из долгого и тяжелого заключения.

Тем не менее, двор стал сходить с ума – все стали отсылать Долгоруким поздравления, а едва вернувшись с богомолья принцесса Елизавета и тотчас же отправилась поцеловать руку будущей государыне. По слухам, даже княгиня Прасковья Юрьевна, мать княжны Екатерины, стала называть ее «Ваше Высочество» и вставать при ее входе. Имперский посланник граф Вратиславский, недавно еще думавший дать царю в супруги немецкую принцессу, мог быть недоволен этим обручением более всякого другого, но он не только не высказал чего-нибудь подобного, a, соображая возвышение в грядущем рода Долгоруковых, стал заискивать их расположения и особенно увивался около князя Ивана Алексеевича. Вратиславский стал хлопотать у своего государя, чтобы князю Ивану Алексеевичу дать титул князя Римской империи и подарить то княжество в Силезии, которое было дано Меншикову. Испанский посланник, герцог Де-Лирия, вел себя так же, как и Вратиславский, и хотя до сих пор казался преданным имперскому послу, но теперь явился ему соперником в соискании расположения Долгоруковых. Оба старались, так сказать, забежать вперед и насолить друг другу. Вратиславский наговаривал Долгорукову про испанского посланника, что он разносит слухи, будто отец князя пользуется незрелостью и ребяческой бесхарактерностью царя, а герцог Де-Лирия успел разуверить в этом князя Ивана, наговорить на Вратиславского и потом в письмах своих, отправленных в Испанию, хвастался, что князь Долгоруков привязался к нему и стал ненавидеть австрийцев. Обручение было назначено на конец месяца.

Одновременно с браком царя должен был свершиться и брак фаворита. Он женится на богатой наследнице, дочери знаменитого полководца фельдмаршала графа Шереметева. Невесту зовут Наталья Борисовна, император благоволит к ней за то, что отец ее отказался принимать участие в гонениях на несчастного царевича Алексея и даже, по слухам, осуждал царя за это кровавое деяние. Она искренне влюблена в князя Ивана и почитает себя счастливейшей из смертных.

Что же до княжны Екатерины – как говорили, царь не имеет к ней ни капли любви и относится к ней весьма равнодушно; кроме того, он начинает ненавидеть дом Долгоруких и сохраняет еще тень любви к фавориту. Ему еще недоставало решимости, чтобы проявить свою волю.

Обручение Петра с княжной Екатериной Долгорукой, которая побыла, таким образом, фавориткой не более месяца, весьма скоро вступив в узаконенный статус будущей супруги, все же состоялось. Торжество происходило в царском дворце в Немецкой слободе. Царская невеста, объявленная с титулом высочества, находилась тогда в Головинском дворце, где помещались Долгорукие. Туда отправился за невестой светлейший князь Иван Алексеевич в звании придворного обер-камергера. За ним потянулся целый поезд императорских карет.

Княжна Екатерина Алексеевна, носившая тогда звание государыни-невесты, была окружена княгинями и княжнами из рода Долгоруких, в числе которых были ее мать и сестры. По церемонному приглашению, произнесенному обер-камергером, невеста вышла из дворца и села вместе со своей матерью и сестрой в карету, запряженную цугом, на передней части которой стояли императорские пажи. По обеим сторонам кареты ехали верхом камер-юнкеры, гоф-фурьеры, гренадеры и шли скороходы и гайдуки пешком, как требовал этикет. За этой каретой тянулись другие, наполненные княгинями и княжнами из рода Долгоруких. Этот торжественный поезд сопровождался большим числом гренадеров.

По прибытии на место обер-камергер вышел из своей кареты и стал на крыльце, чтобы встречать невесту и подать ей руку при выходе из кареты. Оркестр музыки заиграл, когда она, ведомая под руку братом, вошла во дворец. Невеста была одета в платье из серебряной ткани, плотно обхватывавшее ее стан; маленькая корона была надета на голове. Княжна имела вид скромный, но задумчивый… Обручение совершал новгородский архиепископ Феофан Прокопович.

Когда обручение окончилось, жених и невеста сели на свои места, и все начали поздравлять их. Принцесса Елизавета была одной из первых, публично поцеловавших руку новой императрицы. В числе приносивших поздравления царской невесте был и Миллесимо как член имперского посольства.

По окончании поздравлений высокая чета удалилась в другие апартаменты; открылся блистательный фейерверк и бал, отправлявшийся в большой зале дворца. Свадьба должна была состояться в конце января. Но бракосочетание не состоялось. Император заболел… При крещенских морозах государь принимал смотр войск и простыл. Ко всему прочему, его одолевала оспа…

Все что оставалось Долгоруким в такой ситуации – пустится на хитрость. Почерк Ивана был похож на почерк царя, а поскольку свадьбы не состоялось, Екатерина не могла считаться законной женой государя. В результате оставалось только одно – фальсифицировать завещание царя. Что собственно и было сделано… Хотя обнародовать бумаги Долгорукие не решились. Так и сожгли их, лишь недолго Иван поносил с собой за пазухой листок завещания, еще не подписанный. Надеялся подсунуть его государю, если тому станет легче… Но государь умер.