Борис Соколов - Мата Хари. Авантюристка или шпионка? Страница 10

Она узнала, что Астрюк готовит парижскую премьеру «Саломеи» Штрауса, запланированную на 10 мая в театре «Шатле». Мата Хари хотела бы в ней участвовать: «Музыка Штрауса потрясает своей мощью. Я так хотела бы создать и по-новому интерпретировать значение танца, который обычно является самым слабым звеном оперы. Плохо представленный танец не позволяет создать нужное впечатление от всего остального».

Она также сообщила Астрюку, что через несколько дней вновь появится в Берлине в своих апартаментах на Находштрассе, 39. Мата Хари также послала своему импресарио еще одно письмо с просьбой передать его самому Рихарду Штраусу. Но Астрюк не собирался включать ее в «Саломею» и так и не передал письмо композитору. Мата Хари же, полная надежд, просила композитора о встрече, как только она снова будет в Берлине. «Я очень хотела бы создать „танец“. Прежде всего, я хотела бы танцевать в Париже, где я очень известна. Только я смогу точно интерпретировать настоящие мысли Саломеи». Она проинформировала Рихарда Штрауса о своем единственном достижении в профессиональном балете: «В Монте-Карло я танцевала „Индийский воздух“ Массне, и он сможет рассказать обо мне больше».

Мата Хари была буквально одержима мыслью, что только она в состоянии правильно станцевать «Саломею». Несколько лет она постоянно повторяла Астрюку эту свою просьбу, но выразить «настоящие мысли Саломеи» ей довелось только у другого импресарио.

Голландский сигаретный магнат, воспользовавшись популярностью нашей героини, начал выпускать сигареты «Мата Хари», рекламируя их следующим образом: «Новейшие индийские сигареты, отвечающие самому взыскательному вкусу, изготовлены из лучших сортов табака с острова Суматра». Хотя Маргарета в свое время жила на Яве.

Экзотическую танцовщицу звали в лучшие театры Европы. Ей рукоплескала Франция, Испания, Италия, Германия. Один богатый любовник сменялся другим.

Расставшись с Кипертом, Мата Хари в декабре 1907 года вернулась в Париж, где поселилась в фешенебельном отеле «Морис». Она разбогатела и теперь выступала главным образом в представлениях, устраиваемых с благотворительной целью. Ее слава была сравнима со славой знаменитой американской танцовщицы Айседоры Дункан и других балетных «звезд» того времени.

В интервью парижскому изданию «Нью-Йорк Геральд» 23 декабря 1907 года она сообщила, что «два года провела в увеселительном путешествии», хотя на самом деле путешествовала меньше года. Она побывала в Египте и в Индии и выучила три новых танца. Она надеялась возобновить артистическую карьеру 1 февраля 1908 года в зале «Фемина» на Елисейских Полях. Лучшим из трех новых танцев она считала «Легенду о розе». Презентация этого танца прошла на новогодней вечеринке в доме Арлетт Доржер. Актриса Доржер исполняла в «Театре Буфф Паризьен» «простодушную распутницу». Вскоре после этого Мата Хари продемонстрировала свою притягательность на одном благотворительном спектакле. Организовал этот праздник Леон Бэльби. Впоследствии он стал владельцем ежедневной газеты «Ле Жур» и инициатором знаменитого ежегодного бала «Bаl de Petits Lits Blancs» в Парижской опере.

На новый 1908 год Мата Хари участвовала в благотворительном гала-вечере в театре «Трокадеро». Там выступали Саша Гюитри, Сесиль Сорель и шотландская певица Мэри Гарден, с большим успехом дебютировавшая в опере Шарпантье «Луиза» в 1900 году.

Наша героиня постепенно начинала понимать, что ее всерьез поджимает возраст. Пока Мата Хари путешествовала по экзотическим странам, во французской столице появилось немало ее конкуренток. Многие девушки без комплексов поняли, что красивое тело легко находит особенно большой спрос у зрителей, если оно частично или полностью обнажено. В театрах и кабаре появилось множество голых танцовщиц. И большинство из них были значительно моложе родоначальницы жанра. Теперь Мата Хари всерьез подумывала над тем, чтобы начать танцевать в длинном платье со шлейфом.

Молодые и более привлекательные, а также более образованные танцовщицы, например обучавшаяся в Берлине и Сан-Франциско канадка Мод Аллан, начинали теснить Мату Хари. Критика против нее звучала все громче и больше. Некоторые критики утверждали, будто у Маты Хари нет таланта, а ее дальневосточное искусство – чистое мошенничество. На некоторых критиков, в частности на директора одного парижского театра, она даже подала иск в суд за клевету. Судьи, после длившегося два года процесса, решили, что она создала нечто новое своими танцами, но ответчик так и не заплатил ей компенсацию.

Мата Хари была очень разгневана, что теперь ее имитируют во множестве парижских варьете. Свое возмущение она выразила в небольшой речи, произнесенной во время благотворительного спектакля в пользу пожилых актеров, состоявшегося 20 сентября 1908 года в Понт-о-Дам:

«Два с половиной года назад я впервые выступила на частном мероприятии в Музее Гиме. С того достойного внимания дня появилось все больше и больше дам, вынырнувших из ничего и прославлявших меня своими имитациями. Мне действительно льстили бы эти знаки внимания – если бы представления были правильными с точки зрения науки, искусства и эстетики. Но, к сожалению, о них такого сказать нельзя».

И здесь же она в очередной раз изложила свою фантастическую биографию: «На Яве, родившись среди чудесных тропических лесов, я с самого раннего детства изучила глубокое значение этих танцев, выражавших собой культ, религию. Только тот, кто там родился и вырос, проникнут их религиозным духом, и может придать им ту серьезную ноту, которой они достойны. Я объехала весь Восток, но я могу только сказать, что нигде не видела женщин, танцевавших со змеей в руках или с чем-то подобным. Такое я впервые увидела в Европе. И должна признаться, что меня это очень удивило. Восточные танцы, которые я видела и изучила на моей родине – на Яве, вдохновлены цветами. От этого они и получают свою поэзию.

В прошлом году я встретила в глуби России одну даму – еще одну из этих псевдовосточных танцовщиц, которая совершенно серьезно называла себя „жемчужиной Востока“. Я не могла удержаться от замечания: „Если есть настоящие жемчужины, как же не быть подделкам!“». Это, собственно говоря, единственное свидетельство того, что в те восемь месяцев, что прошли между ее возвращением из Египта и появлением в Париже, Мата Хари успела побывать в России.

К тому времени Мата Хари уже располагала значительными средствами. И она не стеснялась их тратить. 4 октября 1908 года на Больших осенних скачках в Лонгшампе она появляется в изумительном бархатном платье с большой муфтой. А в следующий раз в том же Лонгшампе она была «в возбуждающем воображение плотно обтягивающем платье из синего шифонового бархата, отороченном шиншиллой». Средства пока что позволяли шиковать.