Николай Окунев - Дневник москвича. 1920–1924. Книга 2 Страница 10

12/25 апреля. Прошедшая «Фомина» неделя была вся прохладной, но дождей не было, а очень бы надо, и для всходов зелени, и для «промывки» московских улиц, дворов и бульваров. Много еще куч с нерастаявшим грязным снегом, еще больше неубранного мусора, который сжигается там же, где копился, и от этих «жертвенников» несет такой удушающий смрад, что дышать боишься, а самый воздух по времени такой теперь чудесный. Наливались почки, зеленела травка, а сегодня, благодаря потеплению, деревья развернули крохотные молодые листики. Только бы и быть на воздухе, дышать им, но где уж! «Жертвенники» мешают.

Вот еще новая «сухаревка»: принесли счет за электрическое освещение в январе и феврале… на 799 р. 68 к., т. е. по 1 р. 36 к. за гектоваттчас. А бывало-то! За 588 часов, считая по 2,5 копейки, взяли бы только 14 р. 70 к. А стирка белья? Ведь это что-то ужасное! Моей бедной, превеликой труженице супруге пришлось посвятить этому делу целую неделю. Дело осложнялось тем, что вода до нашего этажа не доходит и ее приходится таскать снизу. А когда я было удивился ненужной скупости, т. е. чего бы, мол, не отдать накопившееся белье в прачечную, она назвала меня сумасшедшим дураком и была права, потому что за это удовольствие не хватило бы моего полугодового жалования, ибо тариф в прачечных будто бы такой: за рубашку 150 р., за носовой платок 100. Подумайте! Не за приобретение платка в собственность, а только за стирку его 100 р.!

Выходит, что чистота теперь предмет роскоши, а не необходимости. Значит, надо жить как можно погрязнее!

23-го апреля Ленину исполнилось 50 лет, и по этому случаю газеты переполнены восторженными, верноподданническими и хвалебными статьями, посвященными его жизни и деятельности. Бухарин называет его «величайшим вождем масс», «гениальным тактиком» и «революционным стратегом». Не менее высоко ставят Ленина в своих статьях Троцкий, М. Н. Покровский и все прочие советские писатели. В зале московского комитета на Дмитровке в этот день состоялся особый вечер, на котором самые видные коммунисты еще более славили юбиляра. Был и Максим Горький, который, между прочим, сказал: «Есть люди, о которых трудно говорить, которые, словно гигантские рычаги, поворачивают историю. Таков Христофор Колумб, условно таков Петр Великий. И вот, черты такого типа есть в тов. Ленине. Великий ум его работает не только для нас, но и для всего человечества, да и для всей нашей планеты.» (Вона куда хватил!) А далее: «Образ его внушает мне чувство некоей жути. Много я видел великих людей, видел Толстого… но образ т. Ленина заслоняет их», и т. д. Сам Ленин явился на вечер после юбилейных речей. Что было дальше, мы не знаем, т. е. были ли после «излияний» «возлияния»… Я думаю, что были. Ведь «под луной нового ничего нет»… Наша планета и наш брат русский, что бы там ни делал Ленин, что бы там ни говорил Горький, — не переделаются во веки вечные!

16/29 апреля. Продолжает стоять теплая, сухая, ясная погода.

На северном польском фронте обстреливается г. Полоцк. На южном — от Овруча до Жмеринки-Проскуров — энергичное наступление поляков. Они что-то затеяли в компании с Петлюрой («жив Курилка!») не шуточное. Хотят прибрать к своим рукам Подольскую, Волынскую и Киевскую губ.; одним словом, восстановить Польшу 1772 г. Сегодня сводка уже сообщает, что ими заняты Коростень, Винница, Бердичев, Житомир, Могилев-Подольский, и сам Киев находится под угрозой.

† Скончался в Крыму Федор Адамович Корш, создатель «театра Корша». Милейшая была личность, и для него, должно быть, все были милы. Недаром он не иначе называл всех, как «голубой». Много радости пережил я в его театре. В моей юности и молодости этот театр был после Малого самым моим любимейшим. Собственно, первый «коршевский» театр был еще в том здании, где сейчас Художественный. И там я бывал, и там-то, собственно, из меня вырабатывался заядлый театрал. В 1917 году Федор Адамович был в нашей «Самолетской конторе», и я имел удовольствие с ним познакомиться и беседовать, и конечно, слышал «голубу». Царство ему небесное!

Из Баку получена от группы местных революционеров телеграмма, что они свергли бывшее там правительство и в союзе с нашим, советским, учреждают Азербайджанскую советскую республику. Нам бы нефти-то!

† Вчера в Москве скончался профессор Климентий Аркадьевич Тимирязев, ученый-дарвинист, глубокий старец, к концу своей жизни примкнувший к большевикам и даже попавший на последних выборах в члены Московского совета РКД. По последней причине — в газетах пышные статьи о его «великоучености» и извещение, что похороны будут на казенный счет, с красной помпой, приличествующей крупному революционному деятелю. Не дело бы ученому старцу заниматься политикой, но тем реальнее можно сказать ему в напутствие на Ваганьковское кладбище: «Вечная тебе память!»

Дзержинский добрался до главных деятелей Кооперации и объявляет, что главные члены правления Центрсоюза Коробов, Лавру хин и Кузнецов арестованы, а Беркенгейм, Зельгейм, Сахаров, Прусс, Сергеев, Ленская, Вахмистров и Михайлов отстранены от дел и над всеми ними идет следствие. Они подозреваются в контрреволюционной деятельности, каковую проявили своей кооперативной политикой, стремившейся к восстановлению свободной торговли, денационализации банков, другими словами — «к свержению советской власти экономическим путем».

Вчера опять были в театре. В Камерном. Сидели во втором ряду амфитеатра. Цена местам 150 р. Шла драма Скриба «Адриенна Лекуврер». В последний раз я видел ее в Петербурге в Суворинском театре с А. С. Сувориной в главной роли. Там была богатейшая обстановка, дорогие костюмы, изящная, красивая и трогательная Адриенна-Суворина. Здесь какая-то футуристическая обстановка, но чрезвычайно оригинальные — не роскошные, а такие яркие костюмы, все это по рисункам не кого иного, как мужа моей племянницы Мани, Бориса Алексеевича Фердинандова. Молодо, смело и для глаз, на первый раз, занимательно. Браво, Борис Алексеевич! И за игру браво (принц Бульонский). Я бы сказал, что за игру-то громче браво, но в газетах давным давно названо, что Фердинандов — второй Бакст и т. д. В Суворинском театре актер, игравший принца Бульонского, мне менее нравился, зато здесь мне Адриенна-Коонен не понравилась. Пускай газеты ее тоже превозносили, как Фердинандова-художника. Пускай то, что мне не понравилось в Коонен — ее какая-то балаганность (у всех исполнителей она была), предписана ей самим Александром Таировым, ставившим пьесу, — но все-таки эта роль не для нее; мелка Коонен. Тут, что там ни придумывай Таировы, нужны Федотовы, Ермоловы, Комиссаржевские, Гзовские, Суворины. Старый сюжет, старая пьеса, и актеры должны быть «старого леса». Из других лучше всех Юдин в роли аббата и Соколов в роли Мимонне. Но, как ни как, пьесу посмотрели с интересом, и в общем осталось отличное впечатление. И публика здесь не как у Незлобина. Я там скучал, видя ее «мелкоту», а тут и «бюсты» даже были.