Николай Минаев - Нежнее неба. Собрание стихотворений Страница 10

На взятие Перемышля («Ликуйте русские сердца…»)

Ликуйте русские сердца:Твердыни Перемышля пали,И лавры нового венцаГероев наших увенчали.

Не устоял бескрылый врагПеред орлиным русским взлетом,И бело-сине-красный флагВзвился над вражеским оплотом.

И ослепленная страна,Что целый мир зажгла пожаром,Теперь до недр потрясенаВсесокрушающим ударом.

Огни победного концаСильней и ближе замерцали…Ликуйте русские сердца:Твердыни Перемышля пали!

Под осень («Как грустен старый парк под осень…»)

Как грустен старый парк под осеньНа склоне августовских дней:Безжизненная неба просиньКак будто стала зеленей.

Спокойный пруд затянут тиной,В беседке – тишь, скамьи пусты,И шелковистой паутинойКой-где опутаны кусты.

Но в тишине природы сонной,Под сенью блекнущих аллей,С душой любовью окрыленнойВ уединении милей,

Когда закат зажжется алый,Себя в былое заманить,И размотать мечтой усталойВоспоминаний сладких нить.

«И даль в опаловом тумане…»

И даль в опаловом тумане,И звон протяжный колокольный,И облаков сквозные ткани,И рыхлый снег, и ветер вольный,

И пробужденные березы,И встрепенувшиеся воды,И бриллиантовые слезы,От счастья плачущей природы, —

Все сердце радует и нежитИ согревает мыслью сладкой,Что для него опять забрезжитНеугасимою лампадкой

Навстречу первым вешним грезамИ зеленеющим побегам,Все, что в нем сковано морозомИ обесчувствовано снегом.

Междупланетная трагедия («Это было в пучинах пространства…»)

Поэза об ананасе

Это было в пучинах пространства,Где нет грязных шоссейных дорог,Где луна побледнела от пьянстваКак прокисший в июле творог.

На порхающем автомобиле,Распростившись с землей навсегда,Мы с тобой комфортабельно плылиНеизвестно зачем и куда.

Я одет был изысканно-модноВ голубой элегантный сюртук,И мне было нездешне-свободноБез земных наутюженных брюк.

Ты была в ожасминенном платьеВ сорок раз импозантней себя,И от страсти не мог не стонать я,То и дело сюртук теребя.

Рядом с нами кружились кометыИ хвостами царапали нас;Ты жевала свиные котлеты,Я же с жадностью ел ананас.

Вдруг мое гениальное сердцеЗадрожало как по-ветру лист,Я заметил, что ешь ты без перцаИ от этого стал серебрист.

И мне сделалось мокро как-будтоНа меня опрокинули Нил,И ногой, что была необута,Я – увы! – ананас уронил.

И теперь ничему я не внемлю,Потому что в бездарный тот часНам пришлось возвратиться на землю,Чтобы здесь отыскать ананас.

«Я шел среди полей безбрежных…»

Я шел среди полей безбрежныхИ утомленный в рожь прилег,И надо мной на крыльях нежныхКружился резвый мотылек.

Жара спадала… Было тихо…И за проселком вдоль межиЕще незрелая гречихаПочти касалась спелой ржи.

Алела даль где солнце скрылось,Метнув лучами в облака,И сердце ровно-ровно билось,И мысль была легка-легка.

Хотелось все сомненья бросив,В прозрачном воздухе тайком,Порхать над золотом колосьевЗа легкокрылым мотыльком.

«Я люблю в тихий полдень под осень…»

Я люблю замирание эхо…

Я люблю в тихий полдень под осеньОблетающих листьев игру,Я люблю гул нахмуренных сосенПеред бурей в столетнем бору.

Бирюзовою полночью мая —В бледном небе алмазную дрожь,И люблю, когда ветер, играя,Всколыхнет задремавшую рожь.

Я люблю розоватые зори, —Сад из яблонь в весеннем цвету,Я люблю томность в девичьем взореИ везде и во всем – красоту.

Это было на даче… («Это было на даче, где густая рябина…»)

Это было у моря, где ажурная пена…

Это было на даче, где густая рябина,Где сквозь щели стенные продувает сквозняк,На террасе играли в карты два господина,Из которых один шулер был наверняк.

Было все очень тихо, было все очень мило,Но один передернул, а другой увидал,И ладонь его метко в самый раз угодилаПо ланите партнера и поднялся скандал.

А потом подралися, подралися свирепо,До прихода полиции дрались они…Это было на даче, где оранжева репа,Где густая рябина и торчащие пни.

Поэза о самом себе («Я вездесущ… Весь век свой странствуя…»)

Я вездесущ… Весь век свой странствуя,То по земле блуждаю, тоЛечу в небесное пространство яНа монопланенном авто.

Там у меня свиданье с Маней в шестьОт Марса с правой стороны,Где кокаином одурманившисьЮпитер дрыхнет у Луны.

Пойду куплю конфет для Мани я,Чтобы ее напичкать всласть,Но впрочем вряд ли на свиданиеУдастся нынче мне попасть.

Моя душа смертельно ранена:Ее лягнул клешнею рак,А вы читайте Северянина,Кто не читает, тот – дурак!

Осенний сонет («Осенний день прозрачен как хрусталь…»)