Амир Хисамутдинов - "Мне сопутствовала счастливая звезда..." (Владимир Клавдиевич Арсеньев 1872-1930гг) Страница 10

Следующие дни прошли в тревоге и пустых разговорах: придет ли «Пенжина», а если нет, что делать дальше? Впервые Владимир Клавдиевич не хотел заниматься исследованиями. Да и мрачная погода — солнечных дней совсем не выдавалось — создавала гнетущее настроение. Лишь один раз он сходил на день к тунгусам Уяганского рода на р. Молкаган и записал их сказания, но тотчас же после разговора с ними вернулся на берег. А вдруг пришла шхуна?

19 августа у мыса вновь появился какой-то парусник. Вначале все решили, что она принадлежит японцам. Как же все обрадовались, когда выяснили, что это «Пенжина». Два дня шхуна грузилась товарами и продовольствием. Все торопились, быстрее выйти в море и нервничали, считая, что погрузка идет слишком медленно.

23 августа 1922 года шхуна пришла к устью реки Туманы. В. К. Арсеньев сошел на берег для инспектирования рыбалок. Осложнения между владельцами нескольких участков чуть было не привели к перестрелке. Целый день Арсеньев проверял документы и разбирал все недоразумения между ловцами, в результате чего смог предотвратить конфликт.

Вскоре наступивший шторм погнал шхуну обратно в море. К полудню 25 августа путешественники подошли к Велиги, где Владимир Клавдиевич сошел на берег и купил у местных жителей экспонаты для музея Общества изучения Амурского края.

Рано утром следующего дня шхуна «Пенжина» была в устье реки Таватоми. «По высадке на берег я ходил на горячий ключ, — сделал такую запись путешественник у себя в путевом дневнике, — делал сьемку, потом я посетил Молельную сопку (Апапиль), место жертвоприношения коряков. Ныне русские, поселившиеся на реке Таватоми, рассказывают, что коряки приносили в жертву оленей, меха и вообще все, что имели ценного, на основании виденных ими снов».

Затем шхуне предстояло идти в Наяхан и Гижигу, чтобы взять рыбу и двух пассажиров. В Наяхане их ждала неожиданная новость: оказалось, Бочкарев снова захватил власть в своем отряде и грозится расправиться со всеми, кто был против него. Над путешественниками снова нависла опасность. «Пенжина» пришла в Гижигинский залив 31 августа 1922 года в 5 часов пополудни, застав там «Святого Михаила» и какую-то японскую паровую шхуну, арестованную атаманом Бочкаревым. На нее послали боцмана — узнать, что происходит. Тот вернулся встревоженный и уединился с капитаном А.М.Менгелем в его каюте. Арсеньев позднее вспоминал о том дне: «В это время, как бы в подтверждение слов японца, вооруженный караул, охраняющий шхуну «Св. Михаил», заметив приход «Пенжины», намеревался на моторном катере подойти к ней, но у него испортился мотор, затем поднялся сильный ветер и навалился с моря густой туман. В сумерки свежий ветер сделался порывистым и превратился в шторм. Тогда Менгель приказал закрыть все иллюминаторы, погасить огни и, пользуясь попутным ветром, тихонько ушел в море».

В.К.Арсеньев, 20-е годы

Менгель решил вернуться в Ямск и сдать имеющийся на борту шхуны груз на хранение в склад И.Ф.Соловья. Капитан счел возможным взять вместо балласта 150 тонн соленой рыбы, доставив ее в Хакодате.5 и 6 сентября 1922 г. провела «Пенжина» в Ямской губе. Пока производились разгузка-погрузка, мотористы перебрали машину и взяли воду.

Весь обратный путь шхуну преследовал жесткий шторм, который начался утром 9 сентября. «В течение 5 суток он относил нас к западу, — писал Владимир Клавдиевич. — Маленькая шхуна едва выдержала удары волн. 13 числа ветер достиг сильнейшего шторма (10 баллов). Гибель судна казалось неминуемой и вдруг в полночь ветер упал до штиля. Господь Бог спас от гибели корабль и 18 человек на нем».

23 сентября 1922 г. в дневнике путешественника появилась следующая запись: «Земля! Земля! Земля! (такой возглас разбудил всех утром). Никогда еще остров Сахалин не был для меня таким дорогим, радостным, как сегодня. Слава Богу, путь кончается. Свежий вест-норд-вестовый ветер принудил нас встать под прикрытием берега. Пользуясь случаем, взяли воду на острове. Теперь мы, можно сказать, спасены. Сегодня первый спокойный сон. все отдохнули».

А на следующий день, обогнув мыс Аниву, В. К. Арсеньев эмоционально написал: «Слава Богу. Мы вышли в пролив Лаперуза. Охотское море оказалось позади. Прощай, бурное неприветливое Охотское море. Я тебе не враг и ты мне не друг. Прощай!»

Обойдя западное побережье Хоккайдо, 29 сентября шхуна «Пенжина» бросила якорь в Хакодате. Здесь на рейде стоял пароход «Кишинев», отходящий во Владивосток через несколько часов. Капитан Г. М. Гросберг с удовольствием согласился взять Владимира Клавдиевича на борт парохода. Прощаясь с дружным экипажем шхуны «Пенжина», Владимир Клавдиевич всех обнял, каждому сказал доброе слово. Опасность и долгое плавание всех превратили в одну семью.

В начале октября 1922 г. В. К. Арсеньев приехал во Владивосток. Много тогда было разговоров обо всех приключениях, которые выпали на его долю. Недавние переживания скоро поблекли на фоне октябрьских событий — уходили остатки Белой гвардии. Все встречи со знакомыми во Владивостоке начинались с вопроса: «Остаетесь или уезжаете?» Арсеньевы остались. Правда, Маргарита Николаевна уговаривала мужа все бросить и уехать за границу. Он было подал просьбу своему управляющему о выдаче заграничного паспорта, но затем отказался от этой затеи. Как можно перечеркнуть прошлую жизнь!?

Многие из друзей В. К. Арсеньева в тот трагический для всех месяц покинули Россию. Больше он никого из них не увидит. Тоска, а может быть предчувствие скорой гибели не уходила из его сердца в те дни. Правильный ли он сделал выбор — он не мог сказать с уверенностью.

НА КОМАНДОРЫ

26 января 1923 года начальник Дальневосточного управления рыболовства и охоты, рыбной и пушной промышленности (Дальрыбохота) Т.М.Борисов подписал приказ: «Возлагается по отделению морских звериных промыслов и охоты заведование островами и морскими звериными промыслами Дальнего Востока на старшего инспектора рыболовства В. К. Арсеньева…» 9 февраля того же года Владимира Клавдиевича назначили заведующим подотделом охраны и надзора отдела рыболовства этого управления. Чуть позже он совершил очередную поездку на Камчатку.

11 июля 1923 г. «Томск» снялся на Командорские острова. Весь переход прошел при ненастной погоде: преследовал холодный туман, пронизывающий до костей, спасение от которого можно было найти только в каюте.

На следующий день пароход пришел на Командоры, где побывал у островов Беринга и Медного и в бухте Преображенской. Как только 15 июля «Томск» бросил якорь в бухте и началась суета по разгрузке парохода, В. К. Арсеньев с первым же катером съехал на берег. Ему хотелось посетить могилу своего друга А.И.Черского, который скончался здесь и с которым путешественника связывала многолетняя дружба.