Вера Корсунская - Рассказы о Чарлзе Дарвине Страница 10

Какое счастье погрузиться с головой в историю страны, продвигаться шаг за шагом к открытию истины. Это ли не настоящая жизнь! И сколько ещё стран впереди, геологию которых он будет разбирать и изучать, — можно написать целую книгу.

Написать! Не смешно ли вспомнить, что несколько лет назад в Эдинбурге он поклялся никогда не брать в руки книги по геологии, а оказывается — это замечательная наука.

Но и кроме неё, сколько занятного на Сант-Яго. Вместо спокойных зелёных пейзажей Англии, перед ним были голые равнины с громадами скал. Между камнями у берега он видел морских зайцев — крупных улиток, поедавших нежные водоросли. Он стал ловить одну из них, как вдруг вода стала ярко-красной, и улитка скрылась. Потом всё-таки удалось захватить её в плен, хоть она и обожгла ему руки своими едкими выделениями. «Защита!» — подумал Дарвин.

Он не раз наблюдал за животными, оставшимися в лужах, после морского отлива. Наблюдал он, распростёршись на камнях. Лежать было очень неудобно, острые края резали руки, в опущенной вниз голове шумело, в висках стучало. Но зато он оставался незамеченным осьминогами и многое мог бы рассказать об их повадках.

Сколько пришлось ему помучиться, прежде чем удалось поймать одного из них. Приметил красновато-коричневого осьминога и хотел его схватить, а тот мгновенно исчез. Правда, рядом лежал какой-то зелёный комочек, на который Дарвин сначала не обратил внимания. Но вот этот комочек зашевелился. И вдруг словно провалился сквозь землю. Это и был осьминог, он изменился в цвете и забился в узкую щель между камнями.

Иногда, чтобы скрыться от преследования, осьминоги применяют такой способ: бросятся с одной стороны лужи на другую и покроют себя маскировочной завесой, выпустив тёмно-коричневую жидкость.

Дарвин рассказал товарищам на корабле про разнообразные уловки одного осьминога:

— Некоторое время он лежал без движения, потом, крадучись, точно кошка за мышью, продвигался на дюйм или на два; время от времени он изменял свой цвет; действуя таким образом, он добрался до более глубокого места и тут внезапно рванулся вперёд, оставляя за собой густую маскировочную завесу, чтобы скрыть нору, в которую он уполз.

Растительности на острове почти не было, только около ручьёв встречались оазисы с пальмами, бананами, кофейными деревьями, сахарным тростником.

Яркие краски растений, птиц, насекомых — всё это было новым для Дарвина, и он старался ничего не упустить из виду, не потерять без дела и получаса.

«Что за туман держится над островом, — заинтересовался Дарвин. — Водяные пары?»

Специальным прибором он определил содержание влаги в воздухе и нашёл его очень низким. Значит, мгла состоит из чего-то другого? Он заметил на астрономических приборах тончайшую пыль. Пригляделся — да она повсюду лежала на корабле. Вот и разрешена загадка тумана.

Нет, это решение лишь первой части её, а мысль исследователя идёт дальше: из чего состоит пыль? Дарвин нашёл в ней обломки крошечных раковинок. Но пыль такая тонкая, что для ответа на вопрос нужен хороший микроскоп. Надо искать помощи у учёных. Он собрал пакетик пыли и послал его на исследование в Англию. Сам же упорно искал в книгах сведения о морской пыли, оседавшей на кораблях. Её приносило ветром с африканских берегов. Она загрязняла корабли, засоряла людям глаза, а иногда сгущалась в такую плотную завесу, что из-за непроницаемого мрака суда садились на мель.

Потом Дарвин узнал, что эта пыль состояла из обломков раковинок и кремнистых оболочек водорослей. И ему пришла в голову мысль: а разве вместе с пылью не могли быть принесены споры, мельчайшие семена растений? Может быть, это один из способов переселения растений?

В первый же месяц путешествия в нём раскрылся настоящий натуралист-исследователь, от глаза которого не ускользало ни одно явление, достойное внимания.

Мой долг быть натуралистом!

— Дарвин, видели вы когда-нибудь грампуса?[9] Нет? Поторопитесь в таком случае, — крикнул один из офицеров, подойдя к каюте натуралиста. Тот немедленно выбежал на палубу.

— Спешите, спешите, уйдёт! Ха-ха! — залились смехом все вахтенные, когда Дарвин растерянно посмотрел на них:

— Где же грампус?

— С первым апреля, мистер Мухолов! Ха-ха!

Как это он забыл про первое апреля. Он и сам бы мог подшутить над кем-нибудь! На корабле начали заниматься этим уже с ночи: «Вызвать мичмана, убавить паруса!» — «Мастера на шканцы — треснула мачта!» Все опрометью бежали наверх и, смеясь, возвращались в свои гамаки, а некоторые крепко бранились.

Дарвин добродушно смеялся вместе со всеми над своей доверчивостью.

На корабле его любили, морякам нравилось, как ловко переносил он на своих широких плечах ящики со снаряжением и коллекциями. Что и говорить, молодец! Стреляет без промаха! Ничего не боится, целые дни бродит под палящими лучами солнца, спит на голой земле. Если заберётся куда-нибудь в безлюдную глушь, то способен не есть по целым суткам. Тащит на корабль такие редкие диковинки, что вся команда сбегается смотреть. Сам капитан Фиц-Рой, человек сильной воли, хвалил его за выдержку и выносливость. Сколько заготовлено им посылок с экспонатами в Англию! Как он старательно отправляет их при каждом удобном случае!

Он никогда не бывает без дела ни на суше ни на море. Только «Бигль» бросит якорь, Дарвин спешит на берег: ветер, солнце, ливень — ему не помеха! Поднимут паруса на «Бигле», и он уже у себя в каюте разбирает, читает, пишет. Видно, и в самом деле он занят серьёзной работой. Вся команда, от капитана до матроса, всё больше проникалась уважением к молодому натуралисту и его занятиям.

И в часто звучавшее «мистер Мухолов» теперь вкладывалась большая теплота, признание его достоинств как учёного и как деятельного, хорошего человека.

…В тихом Шрусбери не было большей радости, чем получить письма от Чарлза, их милого Чарли.

— Неужели он пишет правду, — говорят друг другу сёстры, — что стал похожим на громадного варвара, а лицо у него по цвету близко к лицу наполовину вымытого трубочиста? Он везде ходит с геологическим молотком в руках и с пистолетом за поясом. Теперь дорогой брат в Бразилии. Очень хорошо, что Чарли не расстаётся с оружием: там всюду подстерегают опасности. Могут напасть хищные звери.

В Бразилии водятся ягуары! А змеи и ядовитые насекомые? Сёстры привыкли смотреть на него, как на меньшего в семье, за которым нужен присмотр, которого иногда и пожурить необходимо. Теперь он взрослый мужчина с бородой и пишет, что ничего страшного не встречается. Правда ли это? Любящее сердце подсказывает им, что Чарлз многого не договаривает. Как же нет опасностей, а вот несколько матросов получили болотную лихорадку и умерли. А солнечный удар! Там такое солнце, всё может случиться. Чарли, разве так необходимо было покинуть дом?