V. A. - A6V9 Страница 11

9. По истечении определённого количества времени при укрепившихся отношениях можно начинать что-то просить. Вот тут уже можно просить на себе покатать. Дракон, конечно, сначала фыркнет пару-тройку раз для приличия, но позже покорно подставит спину. Внимание: не нужно при посадке и в полёте держаться за чешую, усы и рога, ибо неприятны Дракону подобные грубые действия, отчего он Вас всенепременно скинет с себя, так ещё и фыркнет напоследок. Единственно верный способ – держаться за шёрстку и делать это так, чтобы её не выдернуть.

10. Не нужно визжать, улюлюкать и бить от восторга Дракона своими руками и ногами – нужно ещё перед полётом продумать, куда деть свои конечности. А так из-за лишнего шума и неприятных ощущений он Вас, опять же, скинет в ближайшую реку или стог сена. Так же ненужно доставать гаджеты и, уж тем более, начинать что-то снимать – либо всё так же полетите в реку или сено, либо на землю, после чего гаджет будет церемониально растоптан прямо у Вас на глазах.

11. После первого удачного полёта Дракон уже сам будет делать шаги навстречу: будет кормить тем, что Вам нравится; будет дарить то, что приглянулось; на себе доставит до места запланированного отдыха и там обеспечит полный уют и комфорт. Он может даже впустить Вас жить в своё логово, что, кстати, ещё не является сигналом к ремонту и переделыванию на свой вкус. Да и вообще, на первых порах пребывания у него дома лучше пользоваться только самым необходимым – и себя от изгнания спасёте, и Дракон оценит.

12. Если Вы рассчитываете на то, что со временем Дракон станет постоянно виться возле Вас и ластиться к рукам, забудьте об этой мысли! Дракон обовьётся вокруг Вас лишь единожды, позволив потрогать и рога, и хвост, и все остальные части тела. Овившись, он тем самым знаково демонстрирует тот факт, что теперь Вы – его, а он – Ваш. После такого знака можете рассчитывать и на поддержу, и на помощь, и на защиту с проявлением заботы. Именно так Драконы проявляют Любовь к людям – они не умеют говорить, поэтому действуют, и зачастую именно так, как того ожидает их партнёр.

13. Если в какой-либо период отношений Вы поссорились с Драконом, лучше к нему какое-то время вовсе не подходить и не беспокоить. Поссориться с Драконом достаточно трудно – это надо знать и уметь. Но, если уж так случилось, дайте ему остыть и переварить информацию: не успокоившийся и не разложивший всё для себя по полочкам Дракон страшнее Аццкого Сотоны. Он будет отгонять Вас от себя до тех пор, пока ему самому не надоест, и он в порыве праведного гнева зажарит Вас на ужин, либо пока Вы не включите мозг и сами не отойдёте. В общем, учитесь ждать и старайтесь по возможности сгладить острые углы.

14. Если же вы вознамерились покинуть Дракона и уйти к более милой сердцу зверюшке, просто сообщите ему об этом. Нет, Вам абсолютно ничего за это не будет, кроме наполненного до краёв болью и одиночеством взгляда. Для начала соберите абсолютно все свои вещи, тем самым позаботившись о том, чтобы ему о Вас ничто не напоминало. Далее коротко и ясно изложите причину своего ухода, а потом… Просто уходите. Без выяснений отношений и прочего. Помните, что после этого обратно Вас уже никогда не примут, ибо Драконы на самом деле болезненно переживают разрыв, чтобы потом ещё и дружить с теми, кто по собственной инициативе их покинул. Конечно, время от времени у него будут возникать душевные порывы догнать Вас, вернуть и запереть в своём логове навсегда или же спалить всю деревню, в которую Вы возвращаетесь, вместе с Вами дотла. Но, как правило, Дракон всегда вовремя вспоминает, кто он, и что такие выходки ему не к лицу. Конечно, если вам не попался какой-нибудь контуженый Дракон: тогда да, тут можно ожидать чего угодно.

А вообще, просто живите и будьте счастливы со своими Драконами и даже без них.

Вновь полночи провозился в постели, не смыкая глаз и всё обдумывая. Уже под утро, часа этак в четыре удалось провалиться в неглубокий сон. Снилось что-то знакомое, на протяжении всего сна преследовало ощущение, будто я уже был там когда-то, и всё это когда-то так же происходило со мной. Соединённые Штаты двадцатых-тридцатых годов прошлого столетия, времена «Сухого закона», место действия – какое-то подпольное развлекательное заведение для местной элиты со своим мини-кинотеатром и караоке-баром. В ту ночь собрались самые богатые сливки общества: женщины в умопомрачительных нарядах и до безобразия дорогих украшениях, мужчины в элегантных классических костюмах, стильных шляпах и начищенных носках туфель из натуральной кожи в дополнение к дорогим часам. Мы пили, развлекались и веселились, как могли, чувствуя всю красоту и великолепие жизни лишь этой ночью. Выиграв несколько партий в покер и позлив тем самым завсегдатая местных игральных столов, я с лёгкой шальной улыбкой на лице отправился за ещё одной бутылкой шампанского и сигарами, по пути очаровательно улыбнувшись какой-то незнакомой мадемуазели в красном платье. Завидев в самом углу основного помещения очередь длиной во весь коридор, ведущий как раз к залу с кинотеатром и караоке-баром, сразу же передумал и отправился посмотреть, что там происходит.

Около входа в коридор расположился стол с самим кассиром, продающим билеты в оба зала. Взглянув на табличку с ценой я, признаться честно, весьма удивился: один билет в кинотеатр стоит всех выигранных мною недавно денег. Глянув ещё раз в коридор, от души ухмыльнулся, наблюдая за этим вавилонским столпотворением: все самые богатые и материально обеспеченные люди Америки толпились в узком коридорчике, коротая время за шампанским, лёгкими закусками, курением сигар и обсуждением предстоящего зрелища, попутно передавая друг другу то один поднос, то другой. Мне настолько сильно захотелось к ним присоединиться, что, недолго думая, отдал все выигранные деньги в покере за один билет в кинотеатр на короткометражку. Секунду спустя, получив заветный клочок бумажки, аккуратно просочился внутрь коридора, попутно знакомясь с наиболее привлекающими меня людьми и беря с подноса последний бокал с шампанским.

Стоим мы так в предвкушении ранее невиданного зрелища, жуём канапе, запивая шампанским и вдыхая дым от сигар, ничего не подозреваем. Бдительность всех окружающих меня людей на тот момент упала чуть ниже нуля. И вдруг во всём помещении внезапно гаснет свет, все голоса затихают, остаётся только музыка, которую внезапно перекрывает звук выбитой и слетевшей с петель парадной входной двери и единственным голосом, кричащим кому-то издалека: «Пошли! Ну же! Давайте! Шевелитесь!» А после выстрелы. Повсюду вспышки от выстрелов вперемешку с предсмертными вскриками людей, так и не успевшими понять, что произошло. До нашего коридора дошли в последнюю очередь. Так же внезапно включили свет, и сквозь толпящихся вокруг нас солдат я узрел горы ещё тёплых трупов тех, с кем пять минут назад говорил. Они были повсюду: за барными стойками и игральными столами, на кожаных диванах с креслами и на полу танцевальной зоны, на балконе и выходящими из подвала. Повсюду в немыслимых позах лежали люди со стеклянными глазами, смотрящими теперь куда-то в пустоту.

У женщины, стоящей около меня, случился истерический припадок, у ещё одной в самом начале очереди – обморок, кто-то поддался панике, кто-то пытался сбежать, но было уже слишком поздно. У меня в голове отчётливо вертелась одна мысль: меня не могут вот просто так взять и убить. Просто не могут… Недолго думая, всех мужчин поставили лицом к стене и начали обыскивать на предмет наличия у кого-то оружия с последующей его конфискацией, а всех женщин вывели в главное помещение, после чего нам зачитали обвинение с приговором в виде расстрела. И в самый последний момент, когда у всех стоящих около стены паника достигла своего пика, отчего некоторые начали молиться, а солдаты прицеливаться, в любой момент готовясь нажать на курок, командир отряда внезапно остановил своих подчинённых и медленно направился ко мне. Попросив опустить руки и повернуться к нему лицом, он начал внимательно меня осматривать, изредка дотрагиваясь то до пальцев рук или волос, то до одежды или подбородка. Уже после, придя к какому-то внутреннему решению, тихо проговорил: «Этого оставить. Его и отвезём – должен понравиться. А этих, – тут он презрительно взглянул на женщин, – в бордель. Им там самое место». Меня схватили под руки, оперативно выволокли на улицу и, приложив к губам с носом платочек с хлороформом, затолкали в чёрный автомобиль. Последнее, что я услышал, постепенно проваливаясь в сон – звуки расстрела.

Проснувшись наяву с вновь дёргающимся левым веком.

2

Проснувшись с утра, почувствовал в своей квартире запах формалина. Всегда ощущаю этот запах, когда кто-то из близких или знакомых должен умереть. Чувствую его до сих пор, хотя сейчас уже почти вечер. Так странно… В этот раз он кажется по-особому сильным и привлекательным, дурманящим и притягивающим к себе, будто хочет обнять и больше не отпускать вовсе. Никогда… Под бокал белого полусладкого присутствие этого до боли знакомого запаха ощущается слишком отчётливо и различимо. Возможно, никто не умрёт. Не знаю… Иногда мне хочется с головой окунуться в этот запах, чтобы им пропитались мои волосы, тело, кожа. Смерть не увидит, если сам будешь пахнуть смертью, так ведь? Я помню эти слова до сих пор… На самом деле иногда мне хочется спросить: а когда настанет моя очередь? Когда запах формалина окутает меня в последний раз и навсегда? Но ведь я знаю, что люди так просто не умирают…