Николай Черушев - Жизнь военной элиты. За фасадом благополучия. 1918–1953 Страница 11

Во всяком случае, начальником оперативной части штаба корпуса необходимо иметь работника иного склада и иной квалификации в области этой специальной службы. На крайний случай Никитин или помощник начальника оперативной части Рябцев лучше подойдут на эту работу.

8. Последний вопрос о кандидатах на ВАК.

Я особо настойчиво просил о помещении на ВАК из начальников управления корпуса Сивкова и Бандина. Логинова полагал желательным послать туда, но при отсутствии к тому возможности считал необходимым его послать на курсы усовершенствования военно-хозяйственных работников.

Вами приняты кандидатуры Бандина и Логинова. Сивков отвергнут. Между тем как он, как строевой и боевой работник по своему служебному положению более нуждается в прохождении ВАКа, чем начальник снабжения корпуса.

Почему, если бы удалось кандидатуру тов. Логинова перенести на курсы усовершенствования военно-хозяйственных работников при Военно-хозяйственной академии, Сивкова надо послать на ВАК, тем более, из него может быть не только хороший артиллерийский, но и общевойсковой начальник. Однако за счет полного снятия кандидатуры Логинова этого делать, независимо от приведенных мотивов, все же не следует.

С тов. приветом И. Грязнов»[31].

Прочитав это письмо, снова и снова приходишь к выводу, что правы были соответствующие начальники, когда молодому начдиву И. К. Грязнову (ему было только двадцать четыре года) допускали возможность доверить командование войсками военного округа. Какой широкий оперативный кругозор, какая забота о порученном участке дела, какое умение разбираться в людях! Талантливый самородок! Но округ он получит под свое начало только в 1935 г. – Забайкальский военный округ.

По содержанию данного письма следует сделать некоторые пояснения:

Урга – так тогда называлась столица МНР (ныне г. Улан-Батор).

Верхнеудинск – современный Улан-Удэ.

Зубавин Н. П. – командир 5-й отдельной кавалерийской бригады.

Турчанинов М. А. – бывший командир той же бригады.

Онуфриев И. А. – командир 36-й стрелковой дивизии.

Ермаков Н. П. – начальник штаба 18-го стрелкового корпуса.

Тестов С. В. – старший помощник начальника оперативной части штаба 18-го стрелкового корпуса. С апреля 1931 г. – командир 10-й стрелковой дивизии. В конце того же года переведен в ВВС РККА. Занимал должности командира авиационной бригады и бомбардировочного корпуса. С октября 1937 г. – начальник штаба ВВС РККА. Репрессирован в 1938.

Логинов И. М. – начальник части военно-хозяйственного снабжения того же корпуса. В годы Великой Отечественной войны – начальник тыла ряда фронтов, генерал-лейтенант.

Бандин А. П. – корпусной инженер того же корпуса. С апреля 1936 г. – помощник начальника Инженерного управления РККА по оборонному строительству. С февраля 1937 г. – начальник инженеров морского берегового строительства Управления Морских Сил РККА. Репрессирован в 1937 г.

Сивков А. К. – начальник артиллерии того же корпуса. перед Великой Отечественной войной – военный атташе при полномочном представительстве СССР в США, начальник Артиллерийской академии РККА. В годы войны – командующий артиллерией Северо-Кавказского фронта, генерал-лейтенант артиллерии. Погиб в 1943 г.

Приведем еще несколько документов, характеризующих личность И. К. Грязнова. Они подписаны известными стране и армии военачальниками, под началом которых Ивану Кенсариновичу приходилось работать и учиться. Бывший Главком Вооруженных сил Республики И. И. Вацетис на КУВНАС при Военной академии имени М. В. Фрунзе руководил группой, в которой учился И. К. Грязнов. Вот что он отмечал в его выпускной характеристике:

«Тов. Грязнов обладает хорошей военно-научной подготовкой и большим боевым опытом. Он прибыл на КУВНАС (повторно) с определенно усвоенной им методологией по ведению занятий по тактической и штабной подготовке. Двухмесячная работа в специальном направлении в области тактики и штабной службы развили до совершенства его блестящие педагогические способности. Активность, инициатива, быстрота действий, тактичность и корректное отношение к товарищам – как к равным, так и нижестоящим по должности, – все перечисленные качества тов. Грязнова являются отличительными чертами характера этого богато одаренного корпусного командира.

Уставы и наставления знает отлично. Методология ведения военной игры как по тактике, так и по штабной службе усвоена им в совершенстве.

Есть все основания предполагать, что тов. Грязнов, работая неустанно над своим образование, будет в состоянии руководить тактической подготовкой подчиненных на более высоком, против ныне занимаемого, служебном посту»[32].

Более высокие посты потом у И. К. Грязнова были. Вот как в декабре 1932 г. характеризует своего заместителя начальник Управления механизации и моторизации РККА И. А. Халепский:

«Тов. Грязнов весьма способный культурный и растущий боевой командир. Тов. Грязнов систематически продолжает работать над углублением и развитием своего оперативного кругозора. В течение последнего года с исключительным упорством и энергией работал над собой по практическим и теоретическим вопросам оперативного и тактического применения механизированных и танковых соединений и частей. Результатом этого явилось непосредственное участие тов. Грязнова в разработке и написании уставов и наставлений для механизированных и танковых войск.

Личные качества: человек сильной воли, хороший организатор, прекрасный методист в деле постановки занятий с комсоставом и войсками, среди подчиненных пользуется уважением, прекрасный товарищ. Как член партии безукоризнен. Занимаемой должности вполне соответствует»[33].

Комкор И. К. Грязнов арестован 15 августа 1937 г. на посту командующего войсками Среднеазиатского военного округа. Военной коллегией 29 июля 1938 г. по обвинению в участии в военном заговоре приговорен к расстрелу. Приговор приведен в исполнение в тот же день. Определением Военной коллегии от 5 мая 1956 г. реабилитирован.

Писатель Лев Разгон в книге «Непридуманное» в главе «Военные» дает свои оценки тем кадрам РККА, которые встречались на его жизненном пути, таком тернистом и многострадальном. С этими оценками можно соглашаться или не соглашаться, но это свидетельство современника, имеющего право на свое личное мнение. Приведем фрагмент из этого повествования.

«Говоря о драме своего поколения, я думаю о том, что в беллетристике прошлого пышно называлось «крушением идеалов». На наших глазах гибли боги, которых мы – как это и положено по нашему материалистическому мировоззрению – сами создали. Под «богами» я разумею не идеи и не застывшие великие личности прошлого, а наших современников, живых, совершенно реальных людей.

Для моего поколения (я, конечно, говорю о том слое, представителем которого я был) такими живыми «богами» были политики, поднявшиеся на иерархическую ступеньку «вождей» и «соратников», и те, кто именовались героями гражданской войны. Удивительно, что, несмотря на наш искренний демократизм, мы никогда не подозревали в героизме рядовых участников гражданской войны. Нет, в героях у нас ходили только военачальники! Конечно, наше восхищение вызывал любой человек, у которого на гимнастерке, френче, толстовке, пиджаке был приколот орден Красного Знамени – очень редкая тогда награда. Но, вспоминая сейчас прошлое, я отчетливо понимаю, что в разряд героев у нас входили люди только от комбрига и выше. Признание нами их божественной сущности было искренним. С политиками дело обстояло несколько сложнее. Уж очень быстро мы начинали понимать, что политики – боги еще более приземленные, чем мы, простые и грешные люди… они мелко плутуют, отказываются от своих слов и обещаний, занимаются интригами и подсиживанием… На наших глазах множество «богов» неохотно, но быстро слезало с божественной горы и отправлялось в низину. Парторгами заводов, управляющими курортами, директорами музеев.

С военными этого не случалось. Даже уходя в отставку, они продолжали оставаться нашими героями. Да что говорить. Ими любовались люди поумнее нас, позорче, чем мы.

Ах, как нравился Тимошенко Бабелю! С каким наслаждением он рисовал «красоту гигантского его тела…, ордена, вколоченные в грудь».

Мне не пришлось лично знать угрюмого, туповатого и неудачливого маршала Тимошенко, который с беспомощным отчаянием смотрел, как крошечные отряды финских егерей громят наши большие соединения; как немецкие танковые дивизии отрезают, уничтожают и берут в плен целые армии фронта, которым он командовал. Из наркомов, из главнокомандующих, из маршалов он ушел в ничто, в неизвестность, на страницы скучных, никем не читаемых монографий и диссертаций. И остался навсегда в русской литературе живым, веселым и пленительным Савицким, изображенным Бабелем не только с живым интересом, но и с нескрываемой любовью. Я не знал ни начдива шесть, ни народного комиссара обороны и не могу поверять героя моей любимой книги реальным человеком.