Алексей Очкин - Иван - я, Федоровы - мы Страница 11

Солнце стояло в зените. Жгло. И бой достиг ожесточенности... А Ваня продолжал таскать снаряды, пока Кухта не крикнул ему в самое ухо:

- Выдохлись фрицы!

Сержант опустился на ящик с боеприпасами, мгновенно свернул цигарку, с одного удара кресала зажег фитиль, прикурил, жадно затянулся и только после этого стер с лица крупные капли пота. "А перед боем и прикурить не мог!" - приходя в себя, отметил Ваня.

Черношейкин присел рядом с Кухтой на станину пушки, устало посмотрел на Ваню, и его нисколько не удивило, что тот находился с ними на огневых.

Подошла Аня и попросила помочь перенести раненых. Осторожно они сносили на плащ-палатке тяжелораненых за развалины сарая, укладывали в тени. Те стонали, просили пить, но термосы были пробиты пулями, и вода утекла в затвердевшую, всю в трещинах землю. Удалось найти воду в разбитой водокачке. Ваня обходил разметавшихся в горячке беспомощных людей, приподнимал им головы, поил из баклажки. Подбодрить их он не умел, не умел сказать им какие-нибудь утешительные слова. Но суровый вид парнишки, который вместе с ними был в бою, действовал лучше всяких слов...

Для раненого иногда минута решает: жить ему или умереть. Но как быстрее доставить их в медсанбат? Дорога простреливается, не проедешь. И на чем повезешь? Машины угнали за Чир, а у единственной связной полуторки пробиты скаты, радиатор, да и сам шофер убит.

Кое-как Дымов с Филиным замазали радиатор глиной, залили водой и начали заводить машину. Наконец зафыркал, затрясся "газик". Дымов подбежал к сараю:

- Грузите раненых! - И, увидев Ваню, строго спросил: - А ты что тут делаешь?

- Как - что?

- Ну-ка, марш!

Мальчишка даже растерялся:

- Да я ж с вами...

- Кому говорю, марш на кухню!

Сжав кулаки, Ваня зашагал прочь. Аня не выдержала:

- Как вам не стыдно, лейтенант!

- А вы, санинструктор, идите оказывать помощь раненым! Кругом, марш!

Взглянув укоризненно на лейтенанта, Аня быстро повернулась и прошла мимо расступившихся Кухты и Черношейкина. Они всем своим видом выражали неодобрение действиям лейтенанта.

- А вы? Вы чего?

- Мы... ничего... - не отводили осуждающего взгляда бойцы.

- Ну говори, Черношейкин, что думаешь?

Старый солдат, покачав головой, ответил:

- Горяч ты больно, товарищ лейтенант...

5

Уже начинало светать. Доносилась перестрелка. Прислушиваясь, повар Удовико ворчал:

- Ишь палит, проклятый!

- Они всю технику с Европы собрали, - осведомленно заметил Ваня и на любопытный взгляд повара добавил: - Комдив Сологуб на митинге тогда сказывал.

Удовико, заметив в своем помощнике перемену после вчерашнего боя, вздохнул: "Ну к чему это? Оставался бы прежним, озорным. Лучше все-таки, когда мальчишка похож на мальчишку..." Встретившись со строгими, внимательными глазами Вани, согласно кивнул:

- Да... танков у них много...

- А чем их сподручнее бить?

- Пушкой или бронебойкой.

- Знаю. И гранатой можно.

- А то и бутылкой с горючкой.

Последнее очень заинтересовало Федорова:

- А-а... а эти самые... бутылки у нас есть?

- В каждом взводе... - успокоил его повар. - Тебе, вижу, танки покою не дают.

Ваня промолчал.

- Иди ложись к Овчинникову, - предложил Удовико.

К началу раздачи завтрака Ваня был уже на ногах. Предстояло осуществить задуманный с вечера план: попасть на огневые...

- Выспался? - обрадовался Удовико, увидев подошедшего с котелком помощника. - Я малость сосну, а ты выскреби котлы. Ладно?

- Ладно... - поморщился Ваня и тут увидел подходивших с термосами Кухту и Черношейкина.

Вот это было кстати. Обежал вкруговую и дождался их, когда они возвращались с кухни. Те обрадовались ему, однако взять на огневые не решились: не положено. Чтобы не обидеть парнишку, они предложили немного их проводить. Напрямую идти опасно. Кружили по балочкам и овражкам, пригибаясь, перебегали открытые места.

- Ну, дальше нельзя, - остановил Ваню Кухта, - тут все простреливается...

Черношейкин и Кухта поправили на спине термосы, выбрались наверх и поползли. Ваня выглянул из-за края балки и стал наблюдать. Между колышущейся серой полынью передвигались темно-зеленые донышки термосов. Неожиданно они пропали. "Куда же они делись? - удивился он и пополз вперед. - Исчезли где-то здесь..." Но поблизости ни одной складочки, укрыться негде. Ваня продвинулся дальше. В полукилометре басовито зарокотал немецкий пулемет, над головой пролетели певучие пули: тиу-у... тиу-у... Ваня попятился и вдруг провалился...

- Какого дьявола вас тут носит! - Кто-то отодвинул его в угол ямы.

Прямо перед собой Ваня увидел растерянное лицо Дымова. Оно было заляпано кашей. Лейтенант держал в руке ложку, а перевернутый котелок валялся на дне ровика. За спиной лейтенанта давились от сдерживаемого хохота Черношейкин и Кухта.

- Нос вытри. В каше, - сказал Дымов.

Неподалеку оглушительно разорвалась мина, пахнуло горелой землей, затем взрывы последовали один за другим.

Дымов выглянул с биноклем из ровика и сказал:

- За меня остается сержант, наведаюсь в пехоту. - И погрозил Ване кулаком: - Ну?! Только появись еще раз на огневой!..

Федоров тут же полез из ровика, но сержант удержал:

- Сиди, пока не окончится обстрел. Не обижайся на лейтенанта. Нельзя нам себя обнаруживать. - И Кухта показал ему на искусно замаскированные огневые.

Только теперь Ваня увидел незаметно разбросанную вокруг землю, припорошенную полынью пушку в укрытии. Поодаль, в ямах, лежали ящики со снарядами. Ровик, в который он влетел, тоже был прикрыт полынью. "Тут побольше работы, чем закопать кухню!" - отметил он. Присмотревшись, обнаружил выдолбленную нишу - там стояли бутылки. "Это и есть горючка!" догадался он и незаметно сунул по бутылке в карманы, прикрыв горлышко гимнастеркой.

Удовико с Овчинниковым похрапывали. Ваня решил опробовать одну бутылку и, взяв спички, пошел в глубину балки. Сбил камнем сургуч, выковырнул пробку... Из горлышка вырвался сноп огня...

"Мина угодила в машину с продуктами!" - всполошился Богданович, заметив дым в районе кухни, и сорвался с наблюдательного пункта. Комиссар Филин еле поспевал за длинноногим капитаном. Спускаясь в балку, они увидели, что машина и кухня были в целости, повар и шофер безмятежно спали. А поодаль бушевало пламя.

- Что у вас тут горит?!

Удовико даже во сне узнал голос Богдановича и, еще глаза не успев открыть, вытянулся по стойке "смирно". Капитан пробежал дальше и все понял по осколкам бутылки и разбросанным спичкам. Ваня, скорчившись, лежал на земле. Богданович оторвал его руки от лица и убедился, что глаза невредимы, но сильно обожжена кожа.

- Мигом Аню сюда! - приказал он повару.