Александр Гомельский - Вечный экзамен Страница 11

Московский зритель избалован большим количеством соревнований, он разборчив, и на плохие матчи его не заманишь. Есть у московского болельщика и еще черта, присущая, пожалуй, только ему одному: он дружелюбен к командам соперников, традиционно гостеприимен, корректен, сдержан. Он всегда оценит хорошую игру соперника москвичей и не поскупится на аплодисменты. Он строг к своим игрокам и постоянно требует у них подтверждения своего высокого класса. Иначе он быстро ниспровергнет вчерашние авторитеты, причем сделает это без излишней сентиментальности, хотя и не забудет своих кумиров.

Тбилисский Дворец спорта, рассчитанный на одиннадцать тысяч зрителей, редко вмещает всех желающих. Но я хорошо помню один из вечеров, когда мы проводили тренировку в игровом зале Дворца. Было непривычно тихо, даже как–то жутковато в этом постоянно бушующем зале, где в тот вечер никого, кроме нас, не было. И вдруг подумалось, что играть в пустом зале намного тягостнее, утомительнее, чем в зале, заполненном зрителями, хотя и рьяно болеющими за твоего соперника.

В конечном счете баскетбол, как, впрочем, и вообще спорт, не может существовать без зрителя.

И еще об одном хотелось бы сказать, заканчивая разговор о зрителе. Недавно мне довелось в одной из наших газет прочитать статью, где говорилось о том, что зритель на трибуне стадиона или в спортивном зале такой же, как и зритель в театральном или киноконцертном зале. Но с этим я позволю себе не согласиться. Театральный зритель всегда благожелателен. Он жаждет увидеть хорошую игру актеров, услышать популярные мелодии, любимых певцов. Своим поведением, чуткостью он помогает актеру раскрыть свой талант. Даже при неудачной игре актера театральный зритель никогда не позволит себе бестактность, грубость, выкрики, не говоря уже о большем. Да и соперников у актеров практически нет. Товарищи по сцене, суфлеры, режиссеры, дирижеры — все это единомышленники, которые стремятся создать обстановку доброжелательности, где актеру легче проявить свое дарование, свой талант.

Совсем другое дело — соревнования спортивных команд. Если вы играете на чужом поле, зритель настроен явно против вас. Любыми средствами он старается помочь «своим» и не очень–то церемонится с вами, с вашими чувствами. Такой зритель делает все, чтобы помешать сопернику раскрыть свой талант, показать высокое мастерство. Поэтому сопоставлять и сравнивать спортивного зрителя и зрителя, который находится в зале театра, мне кажется, неправильно.

Мне трудно представить себе баскетбольного зрителя сухим, бесстрастным, равнодушным. Человеком, которого интересуют только цифры на табло. В конце концов для этого вовсе не обязательно идти во Дворец спорта. Я предпочитаю зрителя эмоционального и разбирающегося, Конечно, в баскетболе. Зрителя, для которого радость — сам процесс борьбы мужественных и честных соперников, их виртуозное мастерство, нестандартное, живое мышление. Такому зрителю не требуется допинг в виде свиста, топота и прочего шумового оформления. Он умеет контролировать свои эмоции. И я верю, что будущее за таким зрителем.

ВЕЛИКАНЫ И МАЛЫШИ

Акселерация и баскетбол

Американец Джеймс Нейсмит, изобретатель баскетбола, вряд ли предполагал, что эта игра станет особенно популярной у самых высоких людей планеты. Но как только баскетбольная корзина была поднята на высоту трех метров пяти сантиметров от земли, стало очевидно, что рост игроков в баскетболе будет иметь громадное значение. Действительно, будь вы хоть самым прыгучим человеком в мире, будь вы даже рекордсменом мира по прыжкам в высоту, вам тяжело будет все сорок минут матча соперничать у щита за овладение мячом с игроком, рост которого, скажем, 215, а еще лучше 220 сантиметров. Надо учесть, что этот высокорослый игрок тоже прыгает хоть немного, что он вытягивает свои длинные руки к кольцу, что обежать его, высокого и широкого в плечах, довольно нелегко. Все это заставляет весьма основательно предположить, что рост игрока в баскетболе, особенно в борьбе под щитом, — очень важный фактор.

Чтобы как–то уравнять шансы игроков разного роста, маленьких и высоких, в современном баскетболе имеется правило трех секунд. Суть его заключается в том, что игроки не имеют права находиться более трех секунд в зоне вблизи щита, или «трехсекундной» зоне. Конечно, игра благодаря этому правилу несколько украсилась. Великаны перестали стоять как столбы под кольцом. Хочешь не хочешь, а надо им теперь двигаться и применять обманные движения так же ловко, как это умеют делать «малыши». И тем не менее значение роста в современном баскетболе убавилось ненамного.

Чтобы стимулировать более быструю игру и опять же научить высокорослых игроков быстрее двигаться по площадке, было введено в действие еще одно правило — правило тридцати секунд. Команда по этому правилу может владеть мячом не более тридцати секунд. Если в течение этого времени команда не будет атаковать кольцо соперника, то мяч у нее отбирается и передается сопернику. Великаны вынуждены теперь предъявить к себе более серьезные требования как к атлетам. Однако и это правило не могло основательно уменьшить преимущество роста в баскетболе.

Первыми определили преимущество роста в баскетболе родоначальники этой игры — сами американцы. У заокеанских мастеров баскетбола, будь то студенты или профессионалы, издавна существует поговорка: команду делает центр. Хороший центр — это хорошая команда, плохой центр — это не команда. А хороший центр — это обычно игрок, рост которого не менее 210 сантиметров. Естественно, бывают исключения, когда центровой игрок может иметь рост 200 или 205 сантиметров. Правда, вэтом случае надо обладать не только феноменальными физическими качествами, но еще и хорошей технической оснащенностью.

Сегодня центровые игроки стали еще выше. Выросли и крайние нападающие. Таких великолепных нападающих недавнего прошлого, как Ю. Корнеев, А. Бочкарев, М. Семенов, В. Торбан, сегодня можно было бы назвать «малышами». Теперешние наши крайние нападающие, такие, как А. Жармухамедов, А. Болошев, А. Мышкин, А. Лопатов, Ю. Павлов, В. Петраков, — это все игроки ростом за два метра. Даже рост защитников, за которыми признавалось право быть реактивными «малышами», тоже приблизился к двум метрам.

Стало обычным явлением в хороших командах, когда один из двух защитников является как бы четвертым нападающим и рост этого четвертого нападающего–защит- ника близок к двух метрам. Взять, к примеру, лучших защитников 50–60‑х годов: в Америке это Коузи (178 см) или Томпсон (182 см), затем Браун (180 см), Кеси Джонс (185 см). У нас это А. Моисеев (180 см), И. Лысов (175 см), К. Петкявичус (182 см), Л. Решетников (178 см). Даже я при своем росте 168 сантиметров мог пробиться в сборную Ленинграда, где выступал в течение пяти лет.