Александр Молодчий - В пылающем небе Страница 11

— Сюда! Сюда! — наперебой зашумели ребятишки.

Я поднялся на ноги и шагнул навстречу друзьям.

— Саша, дорогой! Жив! — первым бросился ко мне Сережа Куликов.

Подбежали Памфилов и Васильев.

— Товарищ лейтенант!.. Товарищ лейтенант!.. — бессвязно повторяли они одно и то же, не в состоянии выразить словами охватившую их радость.

После крепких объятий, похлопываний по плечам — этих несложных знаков внимания, в которых выражается прекрасная мужская дружба, — друзья, наконец, заметили повязку на моей голове.

— Ты ранен? — с тревогой в голосе спросил Куликов.

— Кажется, разбил голову при посадке, — ответил я. — А может, и осколком зацепило — не знаю.

— Тебе плохо?

— Да нет, сейчас хорошо!

Нас окружили ребятишки. Затаив дыхание, они слушали наш разговор, не смея проронить слова. Мы все вчетвером подошли к старику колхознику.

— Спасибо, отец, — поклонился я ему. — А это мои друзья. Знакомьтесь.

— Далеко отсюда до села? — спросил Куликов, пожимая руку деду.

— Нет, близко, да сейчас подвода придет, отвезет вас.

— Зачем же подвода? И сами дойдем. Ты как, Саша, идти сможешь?

— Конечно.

— Едет, едет! — закричали вдруг мальчишки. — Вот она!

Из темноты вынырнула подвода, запряженная парой лошадей.

— Где здесь летчик? — раздался сочный мужской бас. На землю спрыгнул высокий человек в бурке.

— А, сам председатель пожаловал, — сказал старик. — Тут мы, Ананий Пантелеевич, все в сборе…

Заночевали в деревне. Но, несмотря на усталость, все спали плохо. Сказывалась перенесенная нервная встряска.

Встали рано, простились с гостеприимными хозяева ми дома и ушли на колхозный двор: председатель обещал отвезти нас на расположенный в нескольких километрах от села полевой аэродром.

Небо сплошь было затянуто облаками. Рассвет еще не наступил и, казалось, никогда не наступит. Трудно даже представить, что солнечные лучи могут пробиться сквозь эту непроницаемую серую громаду облаков. Шел мелкий, влажный снежок. Зима 1941 года рано давала о себе знать.

— М-да, погодка, — вздохнул Куликов. — Не даст развернуться в небе.

Мы молча согласились с ним. А я с горечью подумал: «Не скоро нам придется разворачиваться: самолета нет и неизвестно, когда будет».

На полевом аэродроме, куда мы прибыли два часа спустя, не было никаких машин. Как выяснилось, на нем вообще не базировалась авиация. Ои являлся своего рода запасным, резервным летным полем. Однако в ма леньком домике с флюгером сидел дежурный. И самое главное — у него был телефон.

С огромным трудом дозвонились мы до своей части, сообщили о случившемся. Полковник Новодранов приказал нам ждать.

— За вами прилетит транспортный самолет. Приготовьте посадочный знак.

Снежок прекратился. Облачность немного рассеялась. Я сидел у окна домика и смотрел вдаль. Перед глазами простирался широкий простор с перекатами. Справа, на юг, устремлялась к горизонту ровная полоса деревьев, посаженная чьими-то заботливыми руками вдоль степного проселка. Слева то стремительно бросались вниз, ныряя в овражистую балку, то снова появлялись на пригорке потемневшие от времени столбы телефонной линии. Пусто вокруг и как-то по-осеннему не уютно.

Подобное чувство когда-то давно испытывал.

…И вдруг я увидел себя мальчишкой. Как недавно это было! Шумными ватагами носились мы по такому же овражистому полю вокруг Луганска, играли «в Пархоменко», в красных и белых, с гиком и победными криками «ура» бросались в атаки и в отчаянных схватках «рубили» друг друга деревянными саблями. Чаще всего такие бои проходили на Острой Могиле — месте легендарной славы луганчан, грудью встретивших полчища генерала Деникина в апреле 1919 года. Навоевавшись досыта, «противники» объединялись, делились хлебом, яблоками, предусмотрительно захваченными из дому, и укладывались на траву. Перед нашими глазами открывался широкий простор. Так же, как и здесь, устремлялась к горизонту узкая лесополоса, петляла по неровной местности накатанная дорога на Краснодон. За Новосветловкой от нее ответвлялась неширокая лента — к селу Макаров Яр (ныне село Пархоменко) и исчезала за высоким холмом.

По этой дороге-ленте, фантазировали мы, должно быть, и пришел из Макарового Яра в Луганск совсем ещё юный Александр Пархоменко. Как и все путники, он, наверняка, останавливался возле высокого кургана, раздумывая, кто создалего: человеческие руки насыпали, навеки спрятав от истории какую-то тайну, или это создание мастерицы-природы?

Да, конечно, останавливался здесь Саша Пархоменко, смотрел на обветренную вершину кургана и сгребал с головы шапку. А позже приходил сюда со своими товарищами, чтобы наметить планы будущей борьбы с царизмом. Тогда здесь еще не было ветвистых деревьев. Их посадили люди потом. Был только курган, островерхая могила. Она так и называлась исстари — Острая Могила. Чей покой караулит она? Чей вечный сон бережет? Ее нельзя обойти, нельзя не остановиться возле нее. С нее далеко видно. Степь… Степь… Необозримый волнистый простор. Мы, мальчишки, любили приходить сюда, смотреть в синеватую даль.

Острая Могила. Родной город над Луганью. Мы еще встретимся с тобой! Нам еще жить да жить!..

Мои мысли прервал монотонный гул самолета. «Это за нами!» — мелькнуло в голове.

— Ребята, посадочный знак! Быстро! — крикнул я.

Через несколько минут над нами появился «дуглас».

Сделав разворот, он плавно пошел на снижение и приземлился у Т-образного знака, выложенного нами из парашютов.

Из машины вышел командир полка Николай Иванович Новодранов, что несколько удивило нас: и нашел же полковник время оторваться от дел и лететь на поиски потерпевшего аварию экипажа.

Как командир Новодранов строг, но справедлив. Я не помню случая, чтобы он кого-либо незаслуженно наказал или обидел, оборвал начальственным окриком. Перед каждым боевым вылетом по-дружески побеседует с летно-техническим составом, разъяснит предстоящую задачу и, на всякий случай, предупредит:

— На рожон не лезьте. Внимательность и осторож ность — составные части мужества.

Командир не только предупреждал — категорически требовал осмотрительности и бдительности в полете. Однажды экипаж И. Ф. Андреева получил задание средь бела дня нанести неожиданный бомбовый удар по важному стратегическому объекту противника. Опасность и рискованность задания были очевидны, тем более что по данным разведки объект усиленно охранялся зенит ными батареями. В полку все переживали за успех опeрации.