Борис Федоров - 10 безумных лет. Почему в России не состоялись реформы Страница 11

…Очень полезной для меня в тот период оказалась поездка в Японию в составе совместной партийно-правительственной делегации во главе с А.Милюковым для изучения опыта экономической политики этой страны. В составе делегации оказались Г.Явлинский, Е.Ясин и многие другие начальники из самых различных экономических ведомств СССР (ГКНТ, Госкомтруд, Госкомцен и др.).

Мы в течение двух недель посетили невероятное число правительственных учреждений Японии и детально, буквально до одурения (было постоянно жарко), слушали выступления японских чиновников, экономистов, банкиров.

Это было весьма поучительно, особенно когда, к удивлению желавших найти в Японии альтернативу США или Англии, оказалось, что реформы были начаты американцем Доджем, причем под контролем оккупационной армии США. Зато размах японской бюрократии явно импонировал нашим чиновникам. Они чувствовали что-то родное и до боли знакомое. Меня же больше интересовали конкретные экономические механизмы и процессы: от деятельности центрального банка до приватизации железных дорог.

В Японии мне довелось впервые много беседовать с Е.Ясиным и Г.Явлинским, и мы явно почувствовали, как мне показалось, друг к другу симпатию. Г.Явлинский тогда работал одержимо, много писал и старался постоянно учиться. И уже тогда он демонстрировал свою независимость и все время норовил ускользнуть от официальной делегации и пойти своим маршрутом. Ему казалось, что он лучше понимает, с кем и когда надо встречаться.

Было у него и здоровое чувство юмора, и он нередко разыгрывал «старших» товарищей по делегации, например, ссылками на несуществующие тома «Капитала» К.Маркса, а те легко попадались на уловки (поскольку К.Маркса не читали).

Я отвечал за написание официального отчета делегации о поездке и свидетельствую, что Г.Явлинский был одним из тех немногих чиновников, кто сам написал и принес свою часть в отчет (кажется, по вопросу ценообразования). За большинство членов делегации я все написал сам.

Еще один проект этого периода заключался в создании неформальной группы экспертов под эгидой Н.Петракова для разработки пакета документов по акционированию предприятий. В группу вошли я, В.Мащиц (потом министр по делам СНГ) В.Мусатов, печально известный А.Вавилов (тогда что-то вроде помощника Н.Петракова), Л.Григорьев, которого я знал по работе в ИМЭМО.

Мы написали пакет проектов указов общим объемом более 60 страниц, но вскоре стало ясно, что наш труд никогда не будет востребован. Н.Петраков передал пакет А.Яковлеву (я тогда впервые разговаривал с ним), но все там и умерло. Мы лишь опубликовали краткий вариант нашего проекта в виде статьи в «Известиях».

Где-то в мае 1990 года я впервые столкнулся с проблемой внешней задолженности Советского Союза. Дело в том, что с конца 1989 года у Внешэкономбанка СССР начались проблемы с платежами по внешним долгам. Впервые появились признаки надвигающейся неплатежеспособности СССР.

Я привел к Петракову одного из молодых руководителей Внешэкономбанка Е.Ульянова (ныне работает в Нью-Йорке), который дал детальную профессиональную оценку ситуации, и мы написали записку высшему руководству страны.

Мы пытались бить тревогу, но наверху всем на все было наплевать. Немцы дали тогда СССР очередной кредит в миллиарды марок ФРГ, и никто не хотел смотреть правде в лицо. Наши предложения серьезно никем не рассматривались.

Я считаю, что персональную ответственность за банкротство СССР должны нести М.Горбачев, Н.Рыжков, Ю.Маслюков, В.Геращенко, Ю.Московский и другие высшие руководители экономики. Они прекрасно знали о проблеме, но помогали накидывать на шею страны долговую петлю. Сегодня некоторые из них делают вид, что они ни при чем. 100 млрд долларов, или 2/3 нынешнего внешнего долга России, были созданы именно тогда.

Что еще запомнилось из периода работы в ЦК КПСС? Прежде всего любопытные заседания Совета Министров СССР. Наше руководство все еще не могло примириться с тем, что роль ЦК КПСС в экономике снижается на глазах, и пыталось принимать меры по своей активизации, а для этого надо было быть в курсе всех вопросов.

Бывший секретарь ЦК по экономике Н.Рыжков явно недолюбливал своих недавних коллег и не признавал авторитета партии (интересно, что он думает об этом сегодня). Были случаи, когда доступ сотрудников ЦК КПСС в совминовские здания начали ограничивать, что вызывало бурю негодования на Старой площади.

Особенно запомнились два заседания. На одном В.Павлов, В.Щербаков и заместитель Председателя союзного правительства по легкой промышленности Бирюкова увлеченно обсуждали введение формы для налоговых инспекторов, и вопрос надолго погряз в рассуждениях о тканях, фурнитуре и прочей ерунде. Страна рушилась, а они обсуждали тряпки. Складывалось впечатление, что некоторые ездили за границу изучать проблемы форменной одежды налоговиков.

В другой раз Н.Рыжков устраивал публичную выволочку председателю правления Госбанка СССР В.Геращенко, а тот смирно стоял навытяжку и вяло оправдывался. Н.Рыжков тогда сказал что-то вроде: «Почему я должен за вас работать, даже уровень процентных ставок должен сам устанавливать!» Сам он, правда, категорически не хотел давать самостоятельности Центральному банку и не понимал его роли.

Крупнейшим событием моего цековского периода жизни, безусловно, был первый съезд народных депутатов СССР. На открытие этого исторического съезда нам дали гостевые билеты, и я пошел на все это чудо демократии посмотреть вблизи.

Там я в первый и последний раз увидел академика А.Сахарова и долго стоял рядом, слушая, как он давал интервью журналистам. Я и сегодня не во всем с ним согласен, но тогда был просто поражен гражданским мужеством этого человека. Очень немногие способны так идти против гигантской безжалостной системы.

Как и у большинства людей нашей страны, у меня этот съезд вызвал надежды на скорые перемены к лучшему. Свобода, которой веяло от революционных выступлений на съезде, опьяняла. Никогда не забуду, как по улицам ходили люди с радиоприемниками, стараясь не пропустить выступление депутатов. Сегодня, в десятилетнюю годовщину съезда, мало кто о нем вспоминает с теплотой.

В ЦК КПСС в это время уже отчетливо наблюдались признаки умирания. Отмена продуктовых заказов и полупустые полки во внутреннем магазине удручали кадровых сотрудников. Во время массовых митингов весной 1990 года многие опасались погромов домов ЦК КПСС и увозили свои семьи к родственникам. Во внутреннем дворе Старой площади постоянно находился отряд вооруженных спецназовцев со щитами. Они готовились к отражению возможных атак противников режима.