А. Передрий - Владимир Высоцкий. Сто друзей и недругов Страница 11

В интервью одной из популярных газет Александр Васильевич Новиков так вспоминает о тех годах: «Впервые я взял в руки гитару во Фрунзе в восьмом классе. Мы с пацанами пошли в кино на фильм «Вертикаль». И сам фильм, и особенно песни Высоцкого произвели на меня такое впечатление, что я шел из кинотеатра и понимал, что жизни без гитары мне теперь нет. Пришел домой и говорю матери: «Покупай мне гитару» — у меня как раз близился день рождения».

Да, именно в те годы по экранам страны прокатился фильм Станислава Говорухина «Вертикаль», снятый в 1967 году, в котором Владимир Высоцкий не только сыграл одну из главных ролей, но и исполнил несколько своих песен.

«Первую свою песню я написал после просмотра фильма «Вертикаль». Называлась она «Улица Восточная», — рассказывает Александр Новиков. — «Начиналась она словами: «Рестораны шумные, колдовское зелье». Нормально для старшеклассника, правда? Мне было как-то неловко говорить, что эта песня моя, и когда я ее пел в клубе, на вечеринках, в общежитии у друзей, то приписывал авторство уже известному тогда Александру Дольскому. Причем сам он об этом не знал».

Случилось это в Свердловске, в 1969 году. Именно тогда семья Новиковых переехала в столицу Урала.

— Значит, ваши первые соприкосновения с музыкой начались с песен Высоцкого, Галича? — допытывались у Новикова журналисты.

Он им отвечал:

— Вообще, это довольно смешно — в четырнадцать лет визгливым голосом на весь двор петь их песни. Но и это, наверное, принесло свои плоды. Если бы не было Есенина, Галича, Высоцкого, не думаю, что я состоялся бы как поэт и как исполнитель этого жанра. Мне нравились эти песни, я никогда не думал — шансон, не шансон. Просто близка была эта форма, а жизнь сама вывела на дорогу, по которой и шагаю. В основе всего лежат именно стихи, а не тексты. Почему я уничижительно говорю о тех, кто пишет только о тюремных нарах? Я с полной уверенностью могу сказать, что 90% из них там никогда не лежали! Я прекрасно знаю всех, кто об этом пишет, и кто из них сидел и не сидел. Можно, конечно, при этом ссылаться на Высоцкого, который, тоже, например, не воевал, но писал об этом. И как писал! Но это был гений, а воображение гения — достаточно точное. А сегодня... Куда конь с копытом, туда и рак с клешней... «Происходит отождествление собственного мизерного, графоманского таланта с Гением Высоцкого, Галича и других. Когда идут тексты вроде «Русская водка, черный хлеб, селедка» — это вовсе не русский шансон, это скоморошество, припевки. Сегодня около шансона больше паразитирующих, чем созидающих!..» Александр говорит, что нынче в жанре «чуть ли не каждый автор мнит себя если не вторым Есениным, то уж вторым Высоцким точно».

К слову: имя своего учителя (об этом — ниже) Александр Новиков всегда защищает от глупых нападок Узнав, что как- то в интервью Борис Моисеев назвал Высоцкого «гламурным певцом», шансонье на этот выпад Берты (он же — Бетси) ответил: «Значит, у него такое представление о значимости Высоцкого. Главное, что его невозможно переубедить, да и зачем? Спасибо ему, что он высказал это мнение. Я могу расценить его как злую шутку, а если Моисеев сказал это серьезно, лишь искренне посочувствовать ему».

Итак, музыкально-поэтическое мировоззрение Саши Новикова, определившее его будущее, сложилось именно в те далекие 60-е годы, и в большей степени способствовали этому песни Владимира Высоцкого. На вопрос, кого певец считает своими «по жизни» учителями, Новиков отвечает так «Есенин. Высоцкий. Вертинский. Галич. Песни Высоцкого, конечно же, оказали решающее влияние на меня. Когда я услышал его песню из фильма «Вертикаль», был как завороженный.

Я сразу понял, что уже завтра пойду искать гитару, буду учиться на ней играть. И, может быть, сочинять: «Вдруг и я что-нибудь сочиню?» Вот так я думал, когда услышал песни Высоцкого. Так оно и вышло».

Сочинять получилось. Хотя на сцену Александр Новиков «выскочил» впервые в 1970 году с ...песнями «Битлз». Затем была учеба поочередно в трех (!) институтах, игра в вузовских ансамблях, работа ресторанным музыкантом, собственная группа «Рок-полигон».

Настало время исполнения собственных песен и записи альбома, благо их, как и стихов, Александром к тому времени написано было уже много...

Новиков вспоминает: «В 1984 году свела меня судьба с Алексеем Хоменко. Он тогда был руководителем ансамбля «Слайды» на Уралмаше. В ДК «Уралмаша» мы и записали мой первый альбом. Однажды, в ожидании музыкантов и проверяя микрофон, я спел непроизвольно начало песни «Я вышел родом из еврейского квартала». Леха кулаком по столу, глаза — по полтиннику: «Чья это песня?» — «Моя», — отвечаю. А он: «Стоп, все пишем на пленку»... Хоменко светится: «Это круче, чем у Токарева». Начало есть, должно быть и продолжение. Так месяца за полтора и подготовили весь альбом и восемнадцать песен».

«После записи я пришел к известному филофонисту Берсеневу (в другом интервью Александр Новиков говорит о филофонисте Валерии Положенцеве. — А Я), который имел потрясающую фонотеку. Кроме советской и зарубежной эстрады, в его коллекции было много того, что не звучало на радио и было под запретом: Высоцкий, Галич. Берсенева часто приглашали в обком партии на различные торжества и приемы, где он крутил пластинки с западной музыкой, записи запрещенных авторов. Нашей власти все это нравилось. Послушав мой альбом, Берсенев сказал: «Ты будешь так же знаменит, как Высоцкий, но схлопочешь неприятностей гораздо больше, чем он. Поэтому я оставлю альбом в своей коллекции. Но ты должен решить для себя, будешь его выпускать, или нет. Если я его «раскатаю», то через две недели эта запись будет орать из каждого окна. Но ты пострадаешь очень жестоко. Это я тебе говорю, как опытный человек». И я не задумываясь, сказал: «Катай». Через месяц записи звучали везде. Был май 1984-го. В октябре меня посадили».

«Следователь, ведший дело, Владимир Ралдугин, сказал мне после первого допроса: «Высоцкого мы в свое время упустили, Новикова не должны упустить», — вспоминал Александр.

В песнях Новикова не было, как таковой, «политики», но в них жил тот мятежный дух, та удаль и широта, которые способствовали их гигантскому распространению в сотнях тысяч копий. Закономерен был итог его творчества — 10 лет лагерей по сфабрикованному в недрах карательных органов «делу».

«Все «дело» от первого до последнего слова — сфабриковано, — говорит Новиков. — Сразу после выхода магнитоальбома «Вези меня, извозчик..» была слежка, я ее замечал. Потом однажды меня схватили посреди улицы и закинули в «Волгу». И пошло следствие... Начиналось все с экспертизы по каждой песне. Буквально».

Конечно, «дело» было «шито белыми нитками». Певца обвиняли в спекуляции музыкальной аппаратурой, хотя в «деле» о радиотехнике — ни слова. Сам Новиков утверждает и уверен, что его посадили именно за песни.