Борис Духон - Братья Старостины Страница 11

Яншин был страстным игроком, причем его занимала не сумма выигрыша, а процесс борьбы, будь то бильярд или шахматы, благо в них ставки необязательны. Сражался в покер с Николаем Асеевым. Видимо, это пришло к нему от матери Александры Павловны, которая и сама была не прочь посоперничать с сыном за карточным столом. Знал толк в лошадях, поскольку и сам пробовал себя в гонках на призы на Московском или Харьковском ипподроме. С Андреем Петровичем их связывал интерес к бегам. Андрей, которого водил на ипподром еще отец, подружился с Павлом Чуенко, сыном Матвея Ивановича. Андрей писал: «Я помнил всех довоенных победителей „Дерби“, начиная с 1922 года, когда после долгого перерыва, вызванного хозяйственной разрухой, Наркомзем восстановил рысистые испытания на Московском ипподроме».

Еще одним местом сбора стал «Кружок друзей искусства и культуры», директором которого был Борис Филиппов. В полуподвале одного из домов в Старопименовском переулке собирались представители столичной интеллигенции — Ираклий Андроников, Алексей Толстой, Василий Качалов. Со временем число площадок только увеличивалось — Дом литераторов, Дом Всероссийского театрального общества, Дом композиторов, Центральный дом работников искусств, Дом ученых, Дом кино… И все это сопровождалось для Андрея новыми знакомствами — с Павлом Марковым, Михаилом Булгаковым.

В начале тридцатых, уже после того, как Андрей демобилизовался из армии и работал директором фабрики «Спорт и туризм», возникла идея — организовать цыганский театр. Он получил название «Ромэн», а художественным руководителем стал Яншин. Неудивительно, что Андрей стал там часто бывать — и на репетициях, и на премьерах. А его знакомство с артисткой Ольгой Кононовой переросло в любовь и создание семьи — правда, поначалу в гражданском браке. Сестра Ольги Александра была до войны замужем за режиссером Платоном Лесли. Отец сестер Николай Григорьевич Кононов впоследствии выкупил у Старостиных домик на Пресненском Валу, и там поселились его родственники.

Вчетвером по одному пути

Братья с юности тяготели к разным видам спорта. Но и с разным успехом. Николай в 18–19 лет был неплохим боксером, по его словам, даже выиграл первенство Москвы в полутяжелом весе среди новичков. А вот Андрей, как выяснилось, для силовых единоборств не годился. Пробовал заниматься борьбой в раздевалке краснопресненского стадиона, в секции бокса при школьно-спортивном кружке, но быстро обнаружилось, что у него нет физических данных. И школьный преподаватель физкультуры Виктор Николаевич Прокофьев, сам выходивший на поле с учениками, посоветовал ему не разбрасываться, а сконцентрироваться на футболе. Увлечение детства — коньки — пригодилось зимой, в соревнованиях по хоккею с мячом. Плавать Старостины умели, но это был не их вид спорта, и, например, когда Николай, Александр и Андрей, уже будучи игроками сборной, сдавали нормы ГТО в открытом бассейне на Москве-реке, их прыжки со стартовых вышек у профессиональных пловчих вызывали смешки. А вот в футболе они достигли значительных успехов.

Двое старших еще успели сыграть за команды Русского гимнастического общества: Николай — с 1917-го по 1921-й, Александр — на год меньше. В 1922-м оба перешли в новый рабочий клуб — МКС, который расшифровывался как Московский кружок спорта. К МКС приобщился и Андрей — на уровне детской команды.

Символично, что один из авторов этих строк ныне работает в редакции газеты «Московская правда», которая, как и редакции других столичных газет и одноименное издательство, располагается в здании, построенном на месте стадиона «Красная Пресня». Братья были в числе тех, кто возводил стадион. Спортивная площадка, в просторечии — «Физичка», здесь существовала и раньше, но с благословения Краснопресненского райкома комсомола ее благоустроили, возвели павильон и трибуны. Энтузиасты вносили личные сбережения, но их было недостаточно, и тогда пришла идея: устраивать благотворительные концерты, сбор от которых шел на общее дело. А на открытие стадиона пришел даже дядя Митя, преодолевший скепсис по отношению к футболу.

В 1923-м МКС был переименован в «Красную Пресню», и под ее флагом старшие братья играли три года. В 1925-м к ним присоединился и Петр, начинавший с младших пресненских команд.

А дальше по футбольному пути они шли все вместе: в 1926—1930-м — в «Пищевиках», в 1931-м — в «Промкооперации», в 1932—1933-м — в «Дукате», в 1934-м — снова в «Промкооперации». Дело в том, что клубы часто реорганизовывались, переподчинялись, по указанию свыше территориальная принадлежность могла смениться на административную. К тому же председатель Краснопресненского исполкома Николай Пашинцев, опекавший команду, получал новые назначения по службе, и футболисты следовали за ним.

К слову, за некоторые переходы и приглашения спортсменов из других клубов братьям доставалось в печати. Так, «Комсомольская правда» в номере за 17 мая 1934 года поместила статью «О вредных приемах отнюдь не спортивной техники», в которой несколько абзацев были посвящены Старостиным:

«До текущего года вся физкультурная слава табачной фабрики „Дукат“ поддерживалась футбольной командой во главе с братьями Старостиными, никакого отношения не имеющими к табачной промышленности. В этом году померкла слава „Дуката“… Братья Старостины (а их четверо) и все футболисты первой команды „Дукат“, взвесив кое-какие выгоды и преимущества, „перешли“ в команду „Промкооперация“…

Для ускорения операций использовалась вся доступная техника. Заслуженный мастер спорта Николай Старостин „в интересах дела“ загрузил телеграфную линию Москва — Тифлис (где тренировались московские футболисты) такого рода депешами: „Молния. Тифлис. Старостину Андрею. Продолжай вести переговоры Малхасовым, Лапшиным. Без них не возвращайся. Николай“».

Статья эта критиковала не только кооператоров — подобное происходило и в других спортивных клубах и обществах. А вот газета «Труд» прошлась по старшему из братьев по другому поводу, напечатав материал на тему «Пора вправить мозги Николаю Старостину». Герой публикации пояснил потом, что то была реакция на его предложение создать добровольно-спортивное общество Промкооперации. В редакции посчитали, что Старостин-де занялся не своим делом.

Но в этой главе, собственно, хотелось рассказать не о сложных взаимоотношениях, царивших в спортивном мире Страны Советов, а о том, какими футболистами были братья.

Николай начал приобщаться к футболу еще во время учебы в коммерческом училище братьев Мансфельд, но поворотным пунктом стало его зачисление в третью команду РГО. Ряд футбольных историков считают, что это произошло в 1917 году, однако дата не увязывается с описанием Андрея, в котором четырехлетняя Вера вместе с другими братьями и сестрой летним утром любуется дома выданной формой: черно-желтой полосатой майкой и белыми трусами. Поскольку самая младшая Старостина родилась в ноябре 1914-го, выходит, речь идет о лете 1919 года? Но здесь, похоже, тот случай, когда поверить надо спартаковской клубной энциклопедии и другим спортивным источникам.