Теодор Кранке - Карманный линкор. «Адмирал Шеер» в Атлантике Страница 11

Кранке и его офицеры внимательно изучали корабль в бинокли.

— Что-то не очень он похож на вспомогательный крейсер, — сказал Кранке. — Что это по-вашему, Будде?

Будде был начальником службы радиоперехвата.

— Насколько известно, британцы не используют такие мелкие суда в качестве вспомогательных крейсеров, — подтвердил Будде.

— Вот именно, насколько известно, — уточнил капитан. — Однако не стоит недооценивать смекалку противника, особенно британцев. Может быть, именно потому, что мы не заподозрили бы в таком суденышке вспомогательный крейсер, они и решили переоборудовать его под крейсер.

Тем временем чужак не совершал никаких подозрительных маневров, но это показалось капитану еще более подозрительным, ибо он знал о том, что британское адмиралтейство категорически приказало всем судам менять курс в случае приближения военного корабля — даже своего — и радировать о встрече. А этот корабль, на котором впередсмотрящий наверняка заметил «Шеер», и курс не изменил, и радиопередатчиком не воспользовался.

— Предупредите все наблюдательные посты, чтобы высматривали торпедный след, — приказал Кранке. — Осторожность никогда не повредит.

«Вести круговое наблюдение» — еще один приказ получили посты. Как же не повезло тем, кому было поручено вести наблюдение в противоположном от незнакомца направлении, ведь они пропустят все самое интересное.

Если только незнакомый корабль не был на самом деле вспомогательным крейсером, то его капитан, видимо, посчитал «Шеер» британским или американским кораблем; вероятно, он не воспринял серьезно фантастическую мысль о том, что в самой середине Атлантики можно столкнуться с немецким карманным линкором. Он по-прежнему не менял курс и не радировал о встрече, но поднял флаг торгового флота Великобритании.

— Как мило, — одобрил Кранке. — Теперь мы хотя бы знаем, что это за судно. Или они только притворяются такими безобидными? Может быть, они нас раскусили? И ждут, пока мы подберемся поближе, чтобы сбросить маску и торпедировать нас?

И тогда Кранке приказал дать международный сигнал флажками: «Немедленно остановитесь». Два сигнальных флажка взлетели на фор-марсе «Шеера», откуда британцы могли их ясно разглядеть. А сигнальной лампой «Шеер» отдал приказ не притрагиваться к радиопередатчику. Предупреждение просигналили дважды, но британское судно отреагировало только тем, что его орудийный расчет побежал к установленной на корме пушке, чтобы занять свои боевые места. Кранке опустил бинокль.

— Дать предупредительный выстрел, — приказал он.

Трижды вздрогнула палуба «Шеера», и три фонтана воды взлетели в воздух в опасной близости от британского судна. Орудийный расчет на корме покинул свою пушку, и она, оставшись в одиночестве, производила весьма унылое впечатление.

— Подготовить призовую команду? — спросил штурман.

— Нет, Хюбнер. У нас не будет времени. Из-за конвоя нам дорога каждая минута. Корабль явно британский. Нужно его обязательно затопить. — И, повернувшись к ординарцу, он резко скомандовал: — Дать сигнал флажками: «Немедленно высаживайтесь в шлюпки!»

Приказ передали сигнальщику, который поспешно собрал и, перебирая руками, поднял нужные флажки, которые с хлопком развернулись на ветру.

Тем временем капитан смотрел на секундную стрелку часов. Подчинится ли противник? С каждой секундой ожидание становилось все мучительнее. Пушки правого борта и на подвижных башнях уставились на маленький корабль. Горе ему, если он вздумает дать радиограмму или сделать подозрительное движение!

Но все обошлось. Спустилась первая шлюпка. Она с плеском ударилась о воду и закачалась на волнах. Спустилась вторая, за ней третья шлюпка. Потом без особенной спешки британские моряки стали подтягиваться к «Шееру». Кранке казалось, что они гребут слишком медленно, ему не терпелось потопить вражеское судно, не дожидаясь, пока британская команда поднимется на борт «Шеера», но теперь между «Шеером» и британским кораблем находились спасательные шлюпки. По приказу капитана «Шеер» немного передвинулся вперед, чтобы дать артиллеристам свободную линию огня, после чего в ход пошли 10,5-сантиметровые пушки. Сначала прозвучала сирена, потом корабль дернулся, и наконец раздался грохот выстрелов. Залп следовал за залпом, почти все снаряды попали в британский пароход ниже ватерлинии. Медленно — слишком медленно для Кранке — корабль начал крениться на левый борт.

— Хорошо было бы ударить из 3,7-сантиметровых по люкам, господин капитан, — предложил начальник артиллерии. — Вода, заливаясь сквозь пробоины в борту, может создавать под палубами карманы сжатого воздуха.

— Отличное предложение, Шуманн. Действуйте.

Заработали автоматические 3,7-сантиметровые пушки, всаживая снаряд за снарядом в палубные надстройки. В воздух взлетали обломки и разбитые в щепки крышки люков. На борту пылал огонь, и корабль все быстрее кренился и одновременно погружался в воду. Флаг британского торгового флота все еще развевался на корме.

Теперь «Шеер» мог подумать об экипаже британского корабля. На моряках в шлюпках были надеты спасательные жилеты британского флота с воротниками, которые поддерживали голову и не давали ей уйти под воду, если пловец выбивался из сил. Большинство моряков курили. Может быть, они думали, что им еще не скоро удастся затянуться табачком. Справа к корме подошла первая шлюпка, и немецкие матросы помогли своим британским «коллегам» перелезть через борт.

Должно быть, осознание того, что они попали на немецкий крейсер, стало для них ужасным потрясением, ибо они покинули свой корабль в большой спешке, не взяв с собой необходимого. Как видно, они попрыгали в шлюпки в чем были. Кочегары выбежали на палубу в обычных деревянных башмаках, на шеях грязные косынки, чтобы вытирать пот, чумазые, в робах, в которых работали у топок. Только один моряк, гораздо старше прочих, в темно-синем кителе с военными нашивками, взял с собой саквояж. Наверное, пережив подобный неприятный опыт во время Первой мировой войны, он предпочитал быть готовым к любым неожиданностям.

Капитан британского судна находился в третьей шлюпке. У него было честное и открытое лицо, загорелое в долгих походах, под темными кустистыми бровями блестели проницательные карие глаза. На губах играла полуулыбка. Отчего он улыбался: оттого, что по-философски равнодушно встретил свою судьбу, или оттого, что опытным взглядом сразу распознал серьезные меры предосторожности, которые принял карманный линкор против его суденышка? Или, возможно, он был уверен, что недолго будет пользоваться немецким гостеприимством, зная, что британские военно-морские силы недалеко?