Глеб Голубев - Улугбек Страница 11

Всем было предписано «согласно правилам шариата[16] и надобностям государства воздержаться от проявлений скорби». Даже траурных одежд никто не смел надевать.

Но тайны не держатся долго. И весть о смерти Тимура домчалась к самым отдаленным боевым отрядам даже быстрее гонцов, которые должны были доставить ложные приказы, якобы все еще отдаваемые Повелителем Мира. Весть летела от селения к селению, всюду вызывая растерянность и ужас. В один из кишлаков она ворвалась во время пира, и гости бросили котлы с дымящимся пловом и убежали в горы. Вместе с ними бежали из дому и хозяева, унося колыбель с полугодовалым младенцем,: которому потом суждено было сделаться известным под именем Хаджи Ахрара и зловещей тенью встать за спиной Улугбека...

Тревогой и растерянностью полны были вьюжные ночи. И никто не знал, что ждет его за следующим поворотом дороги.

Прежде всего главные эмиры Шах-Малик и Шейх-Нураддин решили избавиться от обременительного придворного обоза. Всем вдовам Тимура было предложено возвратиться в Самарканд. Им посоветовали поскорее известить о случившемся Шахруха и вызвать его в столицу. Вместе с царицами отправился в Самарканд и Улугбек.

Так был сделан первый шаг к тому, чтобы обойти волю Тимура и опередить Пир-Мухаммеда на пути к власти.

А другой шаг поспешил сделать взбалмошный Султан-Хуссейн. Он покинул левое крыло армии, которым командовал, и с тысячью самых верных воинов тоже ринулся в Самарканд — к власти.

И сразу все понеслось, завертелось, как в ночном кошмаре. Получив известие о маневре Хуссейна, эмиры решили прекратить поход и послали гонцов вдогонку Улугбеку, чтобы остановить придворный обоз. Другие гонцы мчались в Ташкент, где находилось правое крыло армии. Оно должно было двинуться к Самарканду и по пути в определенном месте встретиться с центром армии.

Сами эмиры Шах-Малик и Шейх-Нураддин поспешно повели свои отряды к этому месту встречи. Они едва успели переправиться через Сыр-Дарью, как начался ледоход. Возле селения Чилик их ожидали в тревоге царицы и Улугбек.

Но отряды правого крыла не пришли. Вместо них примчались гонцы и привезли весть, что все воины в Ташкенте отказываются выполнять приказы эмиров и присягнули на верность Халилю.

Претендентов на место Тимура становилось все больше. Растерянность и неразбериха нарастали, как лавина грязи — сель, сорвавшаяся с гор. Гонцы метались по дорогам, раскисшим от весенней распутицы. Эмиры слали Халилю гневные письма, обвиняя его в измене. Тот отвечал, что власть он берет лишь временно, а потом передаст ее законному наследнику — Пир-Мухаммеду.

А по земле шла весна — двенадцатая весна в жизни Улугбека. Пенилась мутная вода в арыках. В бездонном небе с криком тянулись журавли. Устав от бесконечных, до хрипоты, споров эмиров, Улугбек охотился в окрестностях кишлака. Казалось, ему не было никакого дела до власти.

Но в большой игре хотели использовать и его. Шах-Малик украдкой делал ход за ходом. Ему тайно удалось подкупить одного из приближенных Халиля, который командовал авангардом и руководил наведением моста для переправы через Сыр-Дарью. Мост он построил, первый перешел со своим отрядом на другой берег. А потом разрушил переправу, поставив своим предательством в трудное положение Халиля. Его отряды остановились на берегу разлившейся реки.

Тем временем эмиры повели свои войска в Самарканд. Улугбек был пешкой в их руках — пешкой, которую Шах-Малик задумал сделать ферзем.

Немного не дойдя до столицы, армия стала лагерем. Шах-Малик с Улугбеком отправился в город. Улугбек шпорил коня, торопясь в родной Самарканд. Казалось, что там сразу кончатся все тревоги и беды. Сколько светлых детских воспоминаний было у него о веселых пирах, о тенистых садах, где привольно резвился он совсем недавно, не думая ни о чем!

Вот впереди уже виден лысый холм Афросиаба, а с его вершины открывается весь город со своими базарами, мечетями и дворцами. Гремят под копытами лошадей доски моста через арык. Улугбек первым подскакивает к громадным городским воротам.

Но они закрыты. С крепостной стены стражники грозят копьями, целятся из луков. Потом стражники расступились, пропуская вперед своего начальника. Улугбек привык видеть его всегда согнутым в услужливом поклоне. Но сейчас он совсем не таков. Повелительным голосом он кричит со стены, что город будет сдан только законному наследнику, Пир-Мухаммеду.

Так они стояли под стенами Самарканда, а сзади уже подходили передовые отряды Халиля. Медлить было нельзя. И тогда Шах-Малик отправил к городским воротам всех цариц с царевичами, при себе оставив одного Улугбека.

На грязной, истоптанной конями дороге, у стен Самарканда, который он так любил и который теперь отвергнул его, Улугбек простился со старой Сарай-Мульк-Ханым, заменившей ему мать, и больше уже никогда не видел ее.

После долгих препирательств стража впустила женщин и детей. А эмиры, избавившись, наконец, от пышного обоза, отправились в Бухару, увезя с собой всю казну Тимура, в которой, кроме денег и драгоценностей, хранилось немало оружия и одежды.

Игра вокруг престола шла своим причудливым чередом.

На первом ночлеге армию догнал посланный из Самарканда. Начальник стражи извинялся и твердо заверял, что столица не будет сдана и Халиль-Султану, никому на свете, кроме Пир-Мухаммеда. Эмирам -ничего не оставалось делать, как поблагодарить за эти вести и одобрить столь твердое выполнение воли Тимура. Но, еще не дойдя до Бухары, они узнали, что Халиль подошел к Самарканду и ворота перед ним открыли без всякого промедления, встретив с большими почестями.

А через несколько дней у тех же ворот появился со своим отрядом незадачливый Султан-Хуссейн, заваривший первым всю эту кашу. Увидев, что заветный престол уже занят, он не стал особенно горевать и тут же предложил свои услуги более счастливому сопернику.

Казалось, сам воздух в ту весну был насыщен предательством. Люди, клявшиеся в верности до гроба, всаживали друг другу нож в спину. И юный Улугбек, вначале следивший за всем с простодушным любопытством, вскоре почувствовал, что игра идет вовсе не шуточная и ставкой в ней может оказаться собственная жизнь.

Нашлись предатели и в стане Улугбека. Вступив в Бухару, эмиры начали спешно укреплять город. Шах-Малик отправился в Герат просить помощи у Шахруха. Но едва он уехал, начальник обороны Бухары ночью поднял мятеж. Шейх-Нураддин с Улугбеком едва успели бежать, бросив и крепость, и войско, и походную казну.