Андрей Рытов - Рыцари пятого океана Страница 11

- Кушай, кушай...

Наши друзья щедро делились с нами всем, чем могли.

Был жаркий воздушный бой. Григорий Пантелеймонович Кравченко, ставший впоследствии дважды Героем Советского Союза, генерал-лейтенантом авиации, сбил три самолета. Он настолько увлекся преследованием противника, что не заметил, как оторвался от своей группы. На него напали четыре японских истребителя и подожгли.

Кравченко выбросился с парашютом, но его отнесло ветром на озеро. Григорий предусмотрительно отстегнул лямки и в летном обмундировании плюхнулся в мутную воду. К нему подплыл на лодке китайский старик рыбак и, приняв поначалу за японца, оттолкнул веслом. Но потом внимательно всмотрелся в лицо и спросил:

- Рус?

- Русский, русский, - ответил Кравченко.

Старик тотчас же подплыл к нему, помог взобраться в лодку и отвез на берег. Там рыбаки накормили Кравченко, а когда высохла одежда, посадили его в паланкин и понесли в свой поселок. Им пришлось идти около двадцати километров.

Я разыскал Григория в рыбацкой хижине. Он сидел на циновке и, прихлебывая из маленького сосуда подогретую китайскую водку, что-то объяснял жестами собравшимся вокруг людям. Крепкий, широкоплечий, с могучей шеей и шапкой каштановых кудрей, он выглядел богатырем среди китайцев. Хотя ростом был невелик.

Когда мы собрались уходить, провожать Григория вышли все жители поселка. Низко кланяясь, они наперебой жали ему руку, приговаривая:

- Шанго, шибко шанго.

Благосклонное отношение местного населения к Григорию Кравченко во многом объяснялось тем, что у него оказался с собой документ. Это был квадратный кусок шелковой материи, на котором синей краской было начертано несколько иероглифов и стояла большая четырехугольная красная печать. В безымянном "паспорте" китайским властям и всем гражданам предписывалось оказывать предъявителю этого документа всяческое содействие.

Почти такой же случай вскоре произошел с Валентином Дадановым, который ночью выбросился с парашютом в районе Наньчана. Жители привели его в деревню, накормили, напоили и помогли добраться к своим.

Жилось китайцам во время войны очень трудно. Семьи были большие, а продовольствия не хватало. Многие голодали. Выйдешь, бывало, на улицу города, и тебя сразу же окружит толпа голодных, оборванных ребятишек. Протягивают грязные ручонки и просят есть. Любопытная деталь: шоколад, которого у нас было много, детям почему-то не нравился.

Особенно много возился с детишками Благовещенский. Затащит их в столовую, накормит, потом каждому даст по мандарину. И они ходили за ним толпами.

Большинство малышей бегало в распашонках. Китайские женщины, вечно занятые работой, не имели времени. ухаживать за ними.

Видели мы, как живут люди на плотах и в джонках. Печальное зрелище представляют эти поселения бедняков. Из-под рваных навесов струится легкий дымок. Женщины что-то варят. Мужчины ловят рыбу или занимаются каким-нибудь ремеслом. На каждой джонке, на каждом плоту куча ребятишек. Маленьких, чтобы они не упали в воду, привязывают за ногу веревками, а тем, что побольше, прикрепляют за спину толстую сухую палку - своеобразный спасательный пояс.

Нищета населения - наследие колониализма. Американцы и японцы, англичане и французы грабили Китай, не заботясь о развитии его хозяйства. Гонимые голодом люди готовы были взяться за любую работу. Так сложился в больших городах, особенно портовых, многочисленный и обездоленный класс люмпен-пролетариев.

Сказывались тут, конечно, и внутренние неурядицы. Гоминдановское правительство мало что делало для укрепления национальной независимости страны, повышения благосостояния народа. Все свои усилия оно сосредоточило на борьбе с чихуа, то есть "красной опасностью", и меньше всего думало об угрозе государству со стороны Японии. По существу, гоминдан вел капитулянтскую политику, надеялся с помощью интервентов покончить с коммунистами. В правящих кругах и в армии процветало лихоимство, предавалось и продавалось все, что можно было предать и продать.

Вспомним, как развивалась японо-китайская война после захвата японцами Маньчжурии. На севере Китая японские войска проводили маневры. Один солдат загулял и остался на ночь в каком-то притоне. Японцы подняли тревогу: пропал солдат. Наверняка его захватили китайцы. И вот китайскому пограничному командованию предъявляется ультиматум: или добровольно отдайте солдата, или откройте ворота города и мы найдем его сами. В истории это не первый случай, когда большие войны начинались с пустякового предлога.

Наглое требование японского командования китайцы удовлетворить отказались. Тогда 7 июля 1937 года японский отряд устраивает нападение на пограничный мост Лугоуцзяо - старинное мраморное сооружение, описанное в свое время знаменитым путешественником Марко Поло. Китайские пограничники оказали сопротивление.

Японцы, подбросив свежие подкрепления, начали обстреливать китайскую территорию из орудий. Так началась война японских империалистов против китайского народа.

К нападению на Китай Япония начала готовиться давно. Вначале она оккупировала Маньчжурию, часть Внутренней Монголии, укрепилась в некоторых районах Северного Китая. Таким образом был создан трамплин, оттолкнувшись от которого хищник бросился на свою жертву.

В гоминдановском правительстве наступило смятение. Никаких приказов, никаких директив. Китайские солдаты и младшие офицеры на свой страх и риск вступили в борьбу с интервентами. Но многие гоминдановские начальники, в особенности высший командный состав армии, пошли на акт прямого предательства. Они без боя сдавались японцам, открыв тем самым ворота внутрь страны. Измена сыграла свою роковую роль. Значительная часть Северного Китая в первые же дни войны оказалась в руках Японии. Лишенные руководства, деморализованные китайские войска в панике отступали на юг.

28 июля японцы заняли Пекин, 30 июля - Тяньцзинь. Пали Калган и другие города.

8 июля Коммунистическая партия Китая перед лицом грозной опасности иностранного порабощения обратилась к народу с манифестом. В нем содержался страстный призыв к самоотверженной борьбе против чужеземных захватчиков. 10 июля это обращение было повторено. Компартия требовала создать единый национальный фронт для отпора империалистической Японии.

Стоящая же у власти партия гоминдан во главе с Чан Кай-ши бездействовала, ничего не предпринимала, чтобы поднять народ на борьбу с врагом. Только под давлением широких народных масс правительство начало кое-что делать для обороны. Одним из первых таких шагов явилось заключение 21 августа 1937 года с Советским Союзом договора о ненападении.