Соломон Штрайх - Ковалевская Страница 11

Анюта рассказала Софе, что вот-де такая-то и такая-то девицы вышли фиктивно замуж и теперь имеют возможность учиться. Младшая сестра ухватилась за эту идею и уговорила старшую искать кандидатов в женихи. Не важно, кто будет: лишь бы согласился немедленно после венчания оставить жену в покое, не заявлять никаких прав на нее. Конечно, жениха надо искать для Анюты.

Родители ни за что не позволят Софе выйти замуж раньше старшей сестры. К тому же Софа и не собиралась еще замуж, даже фиктивно.

Софья Васильевна уже рисовала себе в мечтах «хорошую и полезную» жизнь, непременно вдвоем с Анютой и непременно «аскетическую».

Когда Софья Васильевна думала об аскетизме, ей представлялась маленькая, очень бедная комнатка в Гейдельберге, очень трудная, серьезная работа и полное отсутствие общества. Два раза в неделю получаются письма от Анюты, которая очень занята, но также готовится к отъезду в Гейдельберг, куда привезет несколько других барышень, которых развила и освободила. В этой «аскетической» обстановке Софа готовится к экзамену и пишет диссертацию. Анюта приводит в порядок свои путевые заметки. Затем Софья Васильевна едет в Сибирь, где находит «пропасть трудностей, разочарований, но пользу непременно» принесет. Потом Анюта пишет «замечательное сочинение», а Софе удается сделать открытие. Они устраивают женскую и мужскую гимназию; имеют «свой» физический кабинет. Возле обеих собирается целая семья «освобожденных» генеральских дочерей.

«Ну, чем эта жизнь не блаженство? А ведь это самая аскетическая жизнь, которую я могла придумать, и она зависит только исключительно от нас двоих», — умиляется Софья Васильевна.

ФИКТИВНЫЙ БРАК

Всю зиму и весну 1868 года Анна Васильевна безуспешно искала подходящих кандидатов в фиктивные мужья. Наконец, ее познакомили с В. О. Ковалевским. Сын бедного помещика из обруселых поляков, родившийся в 1843 году, Владимир Онуфриевич Ковалевский провел невеселое детство в отцовской деревне Шустянке, Динабургского уезда, Витебской губернии, так как между родителями его были нелады. Отец стремился направить будущее сыновей по своему пониманию и в раннем детстве поместил их в дорогостоящие пансионы.

Младшего сына, Владимира, отец отдал в петербургский пансион англичанина Мегина, где воспитывались сыновья крупнопоместной знати и столичной аристократии. Здесь Владимир Онуфриевич приобрел то глубокое и серьезное знание новых европейских языков, которое впоследствии дало ему возможность изучать в подлинниках иностранную научную литературу и писать свои выдающиеся палеонтологические исследования сразу по-французски, по-немецки и по-английски. Кроме того, он знал, как свои родные, языки и польский и русский, в Школе изучил латинский, а в зрелом возрасте — итальянский. Отец хотел устроить сыновей так, чтобы они по завершении образования могли сделать хорошую жизненную карьеру. Для этого старшего, Александра, по окончании пансиона он определил в петербургский институт инженеров путей сообщения, рассчитав, что при развитии железнодорожного строительства знания инженера будут хорошо оплачиваться и должность его будет чрезвычайно прибыльной. Владимира же отец сумел, при содействии высокопоставленных покровителей, устроить в училище правоведения, готовившее крупных администраторов.

Владимир Онуфриевич Ковалевский учился вместе с целым рядом будущих государственных деятелей царской России — министров, сенаторов, губернаторов и тому подобных больших ловцов чинов, наград и всяких материальных благ. Сам он, однако, пошел совсем другим путем. Еще в младших классах училища Ковалевскому приходилось прирабатывать на свои расходы помощью в приготовлении уроков, в писании сочинений и другими услугами состоятельным, но малоспособным товарищам. После смерти жены дела Ковалевского-отца дошли совсем плохо, и ему пришлось прекратить всякие денежные выдачи сыновьям. Владимир Онуфриевич помог себе сам: в 15-летнем возрасте он сумел добиться «перевода с собственного содержания на казенное, проявив при этом незаурядную практическую сметку, удивившую товарищей. В последних классах училища В. О. Ковалевский усердно и успешно занимался переводами „самых разнообразных книг с иностранных языков на Прусский, работая на гостиннодворских и апраксинских. издателей.

В конце пятидесятых годов А. О. Ковалевский, вопреки запрещению отца, оставил инженерный институт и поступил на естественное отделение петербургского университета. Приходивший к нему в отпускные дни

Владимир Онуфриевич, под влиянием брата и его товарищей, стал интересоваться естественными науками, постепенно отдаляясь от своей юриспруденции. Он хотел даже оставить училище правоведения, но не сумел выйти из подчинения отцовской вше. Как ни мало времени уделял В. О. Ковалевский учебным занятиям, он, благодаря своим природным способностям, отлично сдавал переходные экзамены и окончил в 1861 году курс по первому разряду. Это давало ему возможность получить хорошее служебное место, успешно продвигаться в чиновной иерархии, делать карьеру. В. О. Ковалевский предпочел другое. Обязанный за свою стипендию отслужить некоторое число лет по указанию начальства, он поступил в мае 1861 года в сенат, а в толе уже взял отпуск за границу для лечения болезни.

Еще правоведом Владимир Онуфриевич сблизился с петербургскими студентами и через них с радикально-революционными Кружками. По окончании курса он эти связи расширил и углубил. Таким образом, Ковалевский был в дружеских отношениях с поэтом М. Л. Михайловым, писателями Н. В. Шелгуновым, В. А… Зайцевым, польским революционером П. И. Якоби, руководителями студенческого движения Е. П. Михаэлисом, С. И. Ламанским, Л, Ф. Пантелеевым. Отправившись за границу для лечения, В. О. Ковалевский поездил по Германии, Италии и Франции и, наконец, обосновался в Лондоне. Здесь он познакомился с А. И. Герценом, стал вхож к нему, давал уроки его второй дочери, Ольге. Не вернувшись в срок из отпуска, Ковалевский просил продления его по болезни; начальство отказало и уволило Владимира Онуфриевича со службы, обязав его по выздоровлении отбыть свой срок по ведомству юстиции. За исполнением этого не следили.

Первое время лондонской жизни Ковалевский продолжал еще занятия юридическими науками, начал даже писать специальное сочинение из области права. Скоро он увлекся освободительным движением и решительно порвал с правоведением. В начале 1863 года Ковалевский отправился вместе с П. И. Якоби в русскую Польшу. Оба участвовали в польском восстании. Якоби был ранен, Владимир Онуфриевич отделался благополучно в медицинском и полицейском отношениях. По крайней мере, нет известий об осведомленности жандармов относительно этой стороны деятельности Ковалевского.