Александр Корганов - Загадка Скапа-Флоу Страница 11

Лейтенант Энгельберт Эндрасс — первый вахтенный офицер, старший помощник командира U-47.

Со своей стороны Прин надеялся, что поход не сорвется из-за нелепого поведения Зохлера. Что за напасть? И надо было ему орать про Скапа-Флоу на всю гавань? Насколько забавна жизнь. Он старался убедить себя, что ситуация не так уж плоха, как казалась. Кто поверит, что U-47 действительно готовится в Скапа-Флоу? Похоже, ничего страшного не произошло. Но можно себе представить реакцию коммодора, если известие об этом дурацком инциденте достигнет его ушей. Однако стоит продолжать, как будто ничто не случилось.

Ночь опустилась на город, скрытый затемнением. Прин поднялся по трапу «Гамбурга» и быстрым шагом проследовал к своей каюте.

Четверть часа спустя Эндрасс и Шпар вышли из кают-компании и молча направились в том же направлении. Эндрасс рассказал Шпару об инциденте, и оба пришли к выводу, что за поведением командира сказывается что-то очень серьезное. Они остановились в тамбуре, и Эндрасс постучал в дверь каюты.

— Войдите…

Прин сидел напротив своей койки, покрытой картами и фотографиями. Он повернулся в кресле и встал. Старпом и штурман отдали честь. Прин закрыл дверь и повернулся к ней спиной, его руки были в карманах брюк.

— Садитесь и располагайтесь удобней.

Он обвел их испытующим взглядом и резко бросил: «Мы идем в Скапа-Флоу!»

Прин ожидал реакции, но Эндрасс и Шпар продолжали смотреть на него без каких-либо эмоций.

— Это карты и документы, касающиеся трудностей форсирования проходов, — продолжал он, вынимая левую руку из кармана и указывая на койку.

Офицеры проводили его жест глазами.

— Зохлер ведь ничего не знает, не так ли? Его реплика случайна? — поинтересовался Шпар.

— Да, конечно. Операция требует абсолютной тайны, чтобы достичь эффекта внезапности, но теперь из-за этого болтуна мы делим ее с тысячами людей.

— Возможно, это не так уж плохо, — высказался Эндрасс со своим баварским акцептом.

Прин промолчал, а затем продолжил:

— Предположим, что в толпе были вражеские агенты. Они вряд ли отнесутся к шутке Зохлера серьезно. Напротив, мы освободились от всех подозрений, которые, вероятно, возникали из-за частичной выгрузки продовольствия и топлива, и заменой штатных торпед на электрические последней модели. Наш экипаж озадачен больше всех. Вы, как и я, слышали, что люди задают вопросы и высказывают самые экстравагантные предположения. Вот приблизительно то, что я сказал самому себе, но охотно обошелся бы без этих излияний, поскольку, если британцы догадываются о наших намерениях, то считай, что нас уже утопили!

Шпар встал и склонился над картами.

— Вы уже выбрали проход, который мы должны форсировать, господин капитан-лейтенант?

— Да, мы попробуем проскользнуть через Кирк-Саунд — единственный доступный проход.

Прин повел плечами, перестал облокачиваться на дверь, выпрямившись перед своими офицерами.

— Хочу, чтобы вы изучили эти документы и доложили мне, выполнима ли, на ваш взгляд, эта задача или нет. Я намерен закрыть вас здесь, и вернусь в 21.30.

Он взял фуражку с вешалки и, закрывая дверь, добавил:

— До скорого, желаю хорошо поработать!

Ровно в половине десятого Прин шел по коридору, ведущему к его каюте. Он дважды громко стукнул в дверь, повернул ключ и вошел.

Гюнтер Прин, командир U-47, «Сигнал», 1941 год.

Эндрасс и Шпар спокойно курили. Он скользнул в кресло, вопросительно глядя на них.

— Слушаю вас.

— Это выполнимо при смене приливо-отливных течений, — кратко доложил Шпар.

— Лично я думаю, что поход будет успешным, — добавил Эндрасс, раздавив сигарету о пепельницу.

Эта простая фраза прозвучала так убедительно, что Прина тотчас покинули все сомнения. С такими людьми он не мог потерпеть неудачу. Он и не пытался скрыть улыбку удовлетворения. Вновь став серьезным, он изложил план действий.

— Выходим утром послезавтра. Время операции — ночь с пятницы 13-го на субботу 14-го, из-за новолуния. Вам следует тщательно изучить гидрографический атлас течений, их силу и периоды, время смены направлений. Это — самое главное!

Полагая, что сказано достаточно, он встал, открыл шкафчик и вынул бутылку белого рейнского и штопор.

— Откройте, — сказал он, обращаясь к Эндрассу, поймавшему бутылку в воздухе, а сам повернулся, чтобы взять бокалы.

— За наш успех! — Воскликнул он, разлив вино.

Поговорив еще несколько минут, Эндрасс и Шпар направились на выход.

— Разумеется, никому ни слова, и постарайтесь не думать об этом сегодня вечером, — напутствовал Прин, держа руку на дверной ручке.

Двое шагнули в пустынный коридор.

— Вы не должны быть суеверны, отход в воскресенье, а все ставки на пятницу 13-го, — прошептал Эндрасс подтрунивающим тоном.

— Будем надеяться, что это принесет нам удачу. А нам она понадобится как никогда.

ПОД СВЕТОМ ФАР

Прин лежал полностью одетым в своей каюте и размышлял. Теперь, когда лодка находилась всего в нескольких милях от цели, глупая техническая неисправность угрожала все разрушить. Операция должна начаться следующей ночью. У Вессельса с его механическими силами было всего лишь несколько часов для устранения неисправностей. Нетрудно было представить себе лицо коммодора в случае неудачи, поэтому идея о возвращении в базу казалась Прину невыносимой.

Сбросив ноги с койки, он резко поднялся. Мельком взглянул в зеркало, отразившее круглое лицо с энергичными чертами. Глаза, обрамленные резко очерченными бровями, сияли холодным серо-голубым светом, выдавая сильную волю. Чуть опущенные концы век, удлиненные складками, доходившими до висков и морщинки по сторонам тонких губ придавали лицу ироническое выражение, выдавая властность натуры. Он рассеянно провел левой рукой по щекам, потемневшим от пятидневной щетины, взял фуражку и надел ее. Сдвинув зеленую шторку, закрывавшую вход в каюту, он вышел и повернулся направо к маленькой радиорубке, в которой находилась аппаратура гидроакустиков.

В радиорубке телеграфист Штайнхаген в наушниках на мгновение обернулся к нему, но затем вернулся к своим шкалам.

Шторм, похоже, утихал, и лодка больше не содрогалась от резких и непредсказуемых ударов. Широко расставляя ноги, Прин пересек ЦП, проверив четверых вахтенных, стоявших на рулях и насосах, управляющих движением воды в трюмно-балластной и осушительной системах, а также обслуживавших систему вентиляции. Затем прошел пост унтер-офицеров, у складного стола, закрепленного в центре отсека, перекинулся парой слов с известным остряком — старшим матросом Вальцем, коком, суетившимся на своем крошечном камбузе, и прошел через переборочную дверь в дизельный отсек. Несмотря на вентиляцию, там было очень жарко. Он с тревогой оглядел вышедший из строя дизель правого борта. Стандартный рев левого дизеля фирмы M.A.N, работавшего на полный ход, оглушал. Вессельс, находившийся в другом конце отсека, сразу же заметил Прина. Командир видел, что тот пытается что-то объяснить штабс-обер-машинисту Штрунку.[10] Вессельс вытер истекающее потом лицо куском белой ветоши, вынутой из кармана комбинезона, и повернулся к Прину.