Екатерина Мешаненкова - Данте. Жизнь: Инферно. Чистилище. Рай Страница 12

После смерти Беатриче Данте, по его собственному признанию, год переживал свою потерю, писал стихи и предавался печали. Но однажды он поднял глаза и вдруг увидел какую-то прекрасную благородную даму, которая смотрела на него с таким сочувствием, что он даже очнулся от апатии. Первоначально он пытался избегать встреч с этой дамой, потому что она смущала его и отвлекала от горестных мыслей. Но потом ее нежные сочувственные взгляды все же сломили лед, в который он пытался заковать свое сердце, и Данте посвятил ей сонет, в котором восхищался ее милосердием и признавался, что не может запретить своим глазам смотреть на нее. Правда, в следующем сонете он уже упрекал самого себя за ветреность.

Но, несмотря на укоры совести, он продолжал проникаться нежными чувствами к сострадательной даме и говорил себе, что, возможно, она явилась по воле Амора, чтобы утешить его.

Затем в «Новой Жизни», написанной (скорее составленной, так как стихи возникли ранее) через год после смерти Беатриче, описывается покаяние Данте и его возвращение к Беатриче. Он снова проливает слезы, снова мучается денно и нощно, и муки его усугублены его краткой изменой. Наконец, Данте повествует о пилигримах, направляющихся в Рим, которых он встретил на улицах Флоренции. По этому поводу он пишет сонет, в котором со свойственным ему преувеличением уверяет, что, если бы печальная весть о смерти Беатриче коснулась ушей этих странников, пришедших из неведомых и далеких стран, они наполнили бы Флоренцию рыданиями. Следует также рассказ о неких благородных дамах, которые попросили Данте написать стихи. Данте послал им один из своих сонетов, посвященных Беатриче, написанный после ее смерти, и новый сонет – апофеоз возвышенной дамы на небесах.

За сферою предельного движеньяМой вздох летит в сияющий чертог.И в сердце скорбь любви лелеет богДля нового вселенной разуменья.

И, достигая область вожделенья,Дух-пилигрим во славе видеть могПокинувшую плен земных тревог,Достойную похвал и удивленья.

Не понял я, что он тогда сказал,Столь утонченны, скрытны были речиВ печальном сердце. Помыслы благиеВ моей душе скорбящей вызывал.Но Беатриче – в небесах далече –Я слышал имя, дамы дорогие.

После этого Данте явилось «чудесное видение».

В этом видении, говорит он, «в котором я узрел то, что заставило меня принять решение не говорить больше о благословенной, пока я не буду в силах повествовать о ней более достойно. Чтобы достигнуть этого, я прилагаю все усилия, о чем она поистине знает. Так, если соблаговолит тот, кто все животворит, чтобы жизнь моя продлилась еще несколько лет, я надеюсь сказать о ней то, что никогда еще не было сказано ни об одной женщине. И пусть душа моя по воле владыки куртуазии вознесется и увидит сияние моей дамы, присноблаженной Беатриче, созерцающей в славе своей лик того, кто благословен во веки веков». Таким образом, Данте на последней странице «Новой Жизни» обещает, что скажет о Беатриче «то, что никогда не было сказано ни об одной женщине».

В следующем крупном произведении Данте, «Пире», неожиданно оказывается, что сострадательная дама была аллегорической, а не реальной женщиной и представляла собой Философию. Но в «Божественной Комедии» он все же признает, что после смерти Беатриче у него были обычные земные увлечения реальными женщинами. Вероятнее всего, финал «Новой Жизни», в котором ему явилось чудесное видение, был написан им позже основной части, скорее всего даже после того, как он создал «Пир». Уж очень он отличается своей холодноватой академичностью от проникновенных и пронизанных чувствами первых глав. Многие исследователи творчества Данте считают, что в первоначальном финале «Новой Жизни» сострадательная дама все же утешала его в его потере, и даже строят предположения, кем она могла быть – в то, что это была лишь аллегория Философии, поверить еще сложнее, чем в то, что Беатриче – аллегория Блаженства.

Конец ознакомительного фрагмента.