Александр Ушаков - Лавр Корнилов Страница 12

Из Бомбея Корнилов направился в город Пуна, где находился штаб Бомбейского округа. Там он встречается с английскими офицерами, в том числе и с командующим округа генералом А. Хантером. По его приглашению подполковник Корнилов присутствует на параде войск местного гарнизона. С профессиональным интересом он наблюдает за военнослужащими британской армии, с которой в случае боевых действий в Центральной Азии или Закавказье должны были столкнуться русские туркестанские и кавказские части. «Внешний вид войск был хорош, — писал Корнилов в своем отчете. — Красные парадные мундиры и белые каски ланкаширцев, оригинальное национальное одеяние шотландцев (Skill), “хаки” туземных полков, темные мундиры артиллерии, красивые темно-синие мундиры и цветные тюрбаны конницы, — все это, в общем, давало весьма эффектную картину…»{88} После Пуны Корнилов посещает Агру (военный центр британской Индии), Дели, Лагор, Джелум, Равалпинди, Пешавар, Хайдарабад, Кветту и другие индийские города и территории. Везде он встречается с англичанами, анализирует состояние британских колониальных войск. В 1905 году Главный штаб публикует его секретный «Отчет о поездке по Индии».

Путешествия по Афганистану, Китаю, Персии и Индии стали для Корнилова самым ярким временем в жизни. Позднее он любил об этом вспоминать, и всякий раз эти рассказы поднимали ему настроение. Будучи обычно человеком замкнутым, Корнилов в таких случаях становился на удивление словоохотливым. Это можно связать и с сожалением о прошедшей молодости, но свою роль играло и то, что тогда он чувствовал себя на своем месте. Корнилов — путешественник и разведчик был почти киплинговским персонажем с поправкой на русскую специфику. Но судьба готовила ему другую роль.

В июне 1904 года, по возвращении в Россию, Корнилова назначают столоначальником (начальником отдела) в Главный штаб{89}, в Петербург. Тридцатичетырехлетний подполковник настойчиво требует откомандирования на фронт начавшейся войны с Японией, но начальство не торопится посылать на войну «ученого исследователя, Пржевальского в обер-офицерском чине»{90}. Но Корнилов настойчив и в конце сентября получает должность «штаб-офицера при управлении 1-й стрелковой бригады»{91}, отправлявшейся на театр боевых действий.

ВОЙНА С ЯПОНИЕЙ

Одним из центральных направлений внешней политики России на рубеже веков была так называемая «большая азиатская программа», ставившая целью экономическое продвижение на рынки Дальнего и Среднего Востока, приобретение или захват новых территорий. По словам военного министра А.Н. Куропаткина, Николай II мечтал не только о присоединении Маньчжурии (Северо-Восточного Китая) и Кореи, но и о захвате Афганистана, Персии и Тибета. В 1898 году Россия получила от китайского правительства разрешение на строительство Китайско-Восточной железной дороги, проходящей через Маньчжурию. В 1898 году министр финансов С.Ю. Витте добился от Китая уступки: в аренду Порт-Артура и Дальнего. В Порт-Артуре была создана военно-морская база, что вызвало негативную реакцию со стороны Японии — произошло столкновение двух держав.

Пользуясь сложностями в англо-русских отношениях, Япония заключила союз с Британской империей. Война началась в январе 1904 года нападением отряда японских миноносцев на русский флот, стоявший на внешнем рейде Порт-Артура. Вооруженные силы России были значительно мощнее, чем у противника, и царское правительство не верило, что «маленькая» Япония первой нападет, поэтому основные силы сухопутной армии находились у западных и южных границ империи. Даже сделав ставку на войну с Японией, не было принято мер к отправке на Дальний Восток воинских контингентов. На Дальнем Востоке к 1904 году, по разным местам, было размещено около ста тысяч солдат{92} из более чем миллионной российской армии, а подвоз войск затруднялся недостроенностью Транссибирской магистрали на Кругобайкальском участке. В хорошо вооруженной и обученной немецкими инструкторами японской действующей армии насчитывалось более ста пятидесяти тысяч человек, не учитывая флот и резерв.

Решающее и определяющее значение в войне имело превосходство на море. Количественное превосходство японских кораблей по броненосцам и тяжелым крейсерам было незначительным, но они имели больше крейсеров и миноносцев. Они были новейшего типа, быстроходны и с лучшим артиллерийским вооружением. К сожалению, российское правительство недооценило роль флота в складывающейся ситуации, так как в случае превосходства на море победа России была бы обеспечена, потому что противник не смог бы высадиться в Маньчжурии. Примером недальновидной политики царского правительства может служить тот факт, что незадолго до войны Россия отказалась купить у Аргентины два новейших броненосца, которые немедленно были приобретены Японией{93}.

В середине апреля 1904 года начинаются боевые действия на суше, когда сорокапятитысячная Первая японская армия генерала Куроки наступает на девятитысячный отряд генерала Засулича в районе Тюренчена. В бою на реке Ялу русские войска терпят поражение. Потери русских составляют три тысячи человек, а японцев — чуть более тысячи. В конце апреля в районе Бицзыво высаживается Вторая японская армия генерала Оку, а у Дагушаня — Четвертая армия генерала Нодзу. В начале июня против Порт-Артура сосредоточиваются силы Третьей армии генерала Ноги.

В это время между главнокомандующим русским флотом адмиралом Алексеевым и командующим сухопутными войсками генералом Куропаткиным начинаются серьезные трения. Алексеев опасался за флот и призывал ударить всеми сухопутными силами по Второй японской армии, уже перерезавшей железную дорогу к Порт-Артуру. Куропаткин же ссылался на нехватку войск и опасности с фланга. Генерал от инфантерии А.Н. Куропаткин был крайне нерешителен. Легендарный генерал М.Д. Скобелев, у которого во время Русско-турецкой войны 1877—1878 годов Куропаткин был начальником штаба, говорил ему: «Помни, что ты хорош на вторые роли. Упаси тебя бог когда-нибудь взять на себя роль главного начальника, тебе не хватает решительности и твердости воли… Какой бы великолепный план ты ни разработал, ты никогда не сумеешь довести до конца»{94}. Из Петербурга приходит указание спасти Порт-Артур, и Куропаткин посылает против Второй японской армии один корпус генерала Штакельберга, который и был разгромлен превосходящими силами под Вафангоу.

После поражения под Вафангоу Куропаткин вновь получил предписание дать сражение японцам. 17 августа началась битва под Ляояном. Три наступавшие японские армии, с огромными потерями, были отброшены назад. Но Куропаткин не закрепил успех, а, наоборот, преувеличивая силы японских войск, приказал отступать к реке Шахэ. Следующее поражение русские войска потерпели там же, в районе реки Шахэ в сентябре. Несмотря на то что обстановка здесь была еще более благоприятной, чем под Ляояном, Куропаткин использовал только часть имеющихся сил. В результате обе стороны перешли к позиционной войне, продолжавшейся три месяца.