Чармиан Лондон - Жизнь Джека Лондона Страница 12

Испытывали вы что-нибудь подобное? Фред мечтал об этом, но никогда не переживал. Мне кажется, моя судьба такая же… Да будет так!.. Все это азартная игра, и выиграет тот, кто меньше всего понимает игру. Самые несчастные игроки те, которые имеют систему или думают, что имеют систему: эти всегда бывают сломлены…

Я отказываюсь от своих старых догматов и в будущем буду поклоняться истинному Богу: «Нет бога, кроме Случая, и Счастье пророк его». Тот, кто раздумывает, кто создает системы, — погиб. Как и в религиях — вера здесь искупает все. Я принесу многочисленные гекатомбы и множество жирных первенцев, — вы увидите дым (простите, я хотел сказать — курения).

Начал писать письмо и дошел до бессмыслицы. Простите. Иду обедать к сестре. Желаю всем счастливого Нового года».

В январе 1899 года в Оверленде вышел рассказ «Человеку на пути». В это время Джек успел прийти к выводу, что вдохновения не существует.

«Я пришел к выводу: такой вещи, как вдохновение, не существует. Я когда-то думал иначе и соответственно этому изображал собою осла. Упорство — вот тайна литературы, как и всего остального. Пожалуй, кроме того, чтобы родиться в рубашке или отправиться в Клондайк. Единственное вдохновение — это то, которое осеняет оратора, когда он обращается к большой, симпатизирующей ему толпе.

Бедное дитя! Вы строите четыре предположения относительно судьбы моего велосипеда и не делаете единственного верного — что он гостит у моего еврейского дядюшки, как и многие другие вещи, слишком многочисленные, чтобы их перечислить. Страшно весело работать при таких условиях. Ваше счастье, что вы получили эту книжку «Оверленда». Это единственная, которая у меня есть, и мне пришлось занять десять центов, чтобы купить ее.

Журнал «Черный Кот» пишет мне относительно посланной им рукописи. Они желают получить разные сведения, так как я неизвестен. Они желают знать, написал ли я это сам, и моя ли это идея, было ли это когда-либо напечатано и по частям или целиком, показывал ли я эту вещь кому-нибудь и не желает ли кто-нибудь перепечатать ее… Не могу себе представить, сколько они собираются заплатить»…

Вот выдержка из письма, написанного 13 января 1899 г., которая свидетельствует об одиночестве и тревоге Джека.

«Сомневаюсь, чтобы вы могли понять, как я огорчен, — уже тринадцать дней, как я не писал вам ни звука. Наконец, подумал: «Может быть, она помнит о дне моего рождения и ждет, чтобы письмо пришло в этот день»? Вчера утром я был уверен, что оно придет. Когда оно не пришло, то вся моя незыблемая уверенность была перенесена на вечер. Увы! Почтальон принес лишь напоминание о долге!

Да, вчера был день моего рождения. Я не ожидал пожеланий «много раз весело встретить этот день», да и не получил их. Только сестра пожелала мне что-то в этом роде. Решил прервать скуку бесконечного писания прозы и позволить себе маленький праздник… Итак, я прочел утренние газеты, ответил на два — три спешных письма, уломал мясника и булочника, чтобы получить возможность удовлетворить бессмысленные жизненные потребности, призвал Музу и уселся писать стихи. Самое занятное во всем этом то, что я делал это из чувства долга».

Январь 1899 года.

…Забыл сообщить вам в последнем своем письме, что я оказался первым в списке кандидатов в грузчики. Мой процент оказался 85.38 (Джек держал экзамены при городском управлении на должность грузчика, но, выдержав, узнал, что вакансии нет…), но может пройти целый год, прежде чем я получу место…»

28 февраля 1899 года.

«Дорогая! Вы знаете, мы перебиваемся со дня на день, не имея никаких доходов, кроме моего заработка, особенно сейчас. Все вещи в закладе, а счета все поступают. Между тем мне хочется сделать что-нибудь хорошее в будущем месяце: я рассчитываю получить приглашение по почте в апреле или даже раньше.

По поводу хорошей работы сейчас объясню: издатель «Ежемесячника» Джемс Говард Бридж вернулся наконец, и сейчас же послал за мной… Вот суть нашего разговора: несмотря на то, что он советует большинству кандидатов в сотрудники журнала искать другой работы, со мной он поступает иначе. У меня настоящая хватка, надо развить. Несколько человек справлялись обо мне в воскресном издании «Экзаминера», и т. д. Он купил февральский номер «Ежемесячника» в поезде, и его захватило мое «Белое безмолвие». Он говорил, что это самая сильная вещь, появившаяся в журналах за весь год. Но он боится, что это случайность, что я не сумею удержаться на этом уровне, и т. п. Вот его предложение: «Оверлендский ежемесячник» печатает сорок страниц рекламы по тридцати долларов за страницу, в то время как Мак Клюр печатает сто страниц по триста долларов за страницу. Между тем печать, гравюры, бумага, почта и т. д. стоят ему столько же, сколько и «Ежемесячнику». И единственное, на чем «Ежемесячник» может экономить — это на писателях, что он и делает. Но хотя он и не может оплачивать меня хорошо, он предлагает мне очень выгодные условия. Если я осуществлю то, что обещаю, он отведет мне достаточно места на страницах журнала и позаботится о том, чтобы газеты и другие журналы объявили обо мне, устроили бум, чтобы предложить мое имя публике. Вы понимаете, конечно, как это ценно…

…Из всего изложенного вы можете видеть, что мои перспективы расширяются, правда, пока только в возможности. Я могу не оправдать ожиданий, не удержаться, мне может понадобиться дальнейшее развитие, прежде чем я смогу идти дальше: но если даже и не так, все-таки успех требует долгого ожидания. Прилагаю письмо от Клаудеслея Джонса. Возвратите мне его и напишите, что вы о нем думаете. Не думайте, что у меня голова пошла кругом. У меня сердце дрожало, когда я увидел «Белое безмолвие» напечатанным, а теперь я уже ничего в нем не вижу».

Глава пятая

ПЕРЕПИСКА С КЛАУДЕСЛЕЕМ ДЖОНСОМ

«Клаудеслей Джонс был первым человеком, написавшим мне о моей работе», — всегда помнил Джек. Мистер Джонс прочел «Человека на пути» и «Белое безмолвие» в январском и февральском номерах «Оверлендского ежемесячника», и восторгу его не было границ. На одном из писем Джека он написал следующую фразу:

«Предсказываю, что будет великим. Сказал ему, чтобы он не разочаровал меня. Он не разочарует.

Ответ Джека на первое письмо Джонса датирован 10 февраля 1899 года.

«Дорогой сэр! Как подбодрила меня ваша короткая записка! По ней я вижу, что вы можете оценить скитания ощупью, в темноте, по необычным путям. Это первое слово поощрения, полученное мною, поощрения гораздо более сильного, чем издательские чеки.