Александр Гомельский - Центровые Страница 12

Зубков одним из первых при игре в обороне стал активно помогать партнерам точными и нужными подсказками. Он занимал свою позицию (причем отхватывал немало места: расставит широко руки и ноги — попробуй, обойди, выскочи…) и командовал: «Я его возьму там, а ты пропусти», — или: «Если я здесь, то ты подстраховывай»…

Особенно важно это было при заслонах, при смене на заслонах. Зачастую игроки не видят, что идет смена, и утыкаются в противника или даже в своего же партнера. Тут важно вовремя подсказать, направить. И вот Зубков сделал первый шаг к прогрессу игры в защите. Сделал ее более коллективной, осмысленной, разумной. Первый центровой, который руководил обороной, цементировал ее. Пожалуй, и сейчас таких немного. Да, это был надежный, сильнейший в Европе центровой. И я уверен, что стать таковым ему позволили прежде всего не физические данные, не рост, не скорость, не гибкость (хотя, безусловно, все это важно, без этого не обойтись), но–интеллект, умная голова. Это самое главное. За это я очень высоко ценил Витю, поскольку считал и считаю, что при всех необходимых качествах настоящему спортсмену необходим светлый разум. Витя умел использовать хитрость, тактическую гибкость, он предвидел ходы противника, просчитывал варианты, вовремя и на нужном месте делал то, что необходимо именно в данный момент. Вот это и сделало его сначала выдающимся спортсменом, а затем помогло стать и грамотным, широко образованным, высококультурным человеком. Думается, в Военно–строительной академии имени В. В. Куйбышева гордятся своим преподавателем подполковником Виктором Зубковым. Он это уважение заслужил.

Александр Кандель

Я уже писал, что не представляю без некоторых баскетболистов того или иного периода в нашем баскетболе. Но как такое сказать об Александре Канделе? Какое время, какой период отмечен им? 50‑е годы? Можно и так, ошибки не будет, 60‑е? Тоже верно, 70‑е? С натяжкой, но и это правильно. Просто Кандель — настолько уникальная личность, что «привязывать» его к какому–то определенному году, пятиили даже десятилетию нельзя. Такое впечатление, что он был всегда.

И при этом лишь однажды в составе сборной стал чемпионом Европы. И вообще за сборную играл мало, редко. Всю жизнь выступал за один и тот же клуб. За скромный «Уралмаш». И даже не заслуженный мастер спорта. Но тем не менее являлся украшением нашего баскетбола. И пусть многим был непонятен, не вспомнить, не отдать ему должное невозможно…

Человек–легенда, Кандель всегда приковывал внимание. Баек, анекдотов, рассказов, в которых вымысел трудно отделить от правды, ходило за ним и вокруг него множество. Большинство из них передается от поколения к поколению баскетболистов до сих пор. И в этих коротких произведениях устного творчества Кандель предстает фигурой действительно незаурядной, неординарной, поистине былинной.

Воображение рисует исполина с рельефной мускулатурой, семи сажен в плечах, которому все нипочем, равного которому среди атлетов–баскетболистов нет. А был он всего–то 195 сантиметров роста, без ярко выраженных бицепсов, хотя, конечно, и крепкий, и плотный. Да другим центровой такого плана и быть не мог. Появись Саша сейчас на площадке — видимо, не обратили бы на него внимания. Как ни бросался он в глаза и раньше, даже в годы своего расцвета. Но поговорите с любым баскетболистом, который играл рядом с Канделем или против него, — всеобщее восхищение, безоговорочное уважение и даже удивление, как перед явлением, чью тайну так и не разгадали.

До 1952 года Саша даже не знал, что такое баскетбол. А в 1954 году студентом Свердловского горного института имени Вахрушева уже играл в стартовой пятерке «Уралмаша» — команды высшей лиги. И не просто играл, а был ее лидером, во всяком случае, одним из лидеров. И с тех пор до самого последнего своего матча в 1976 году Кандель был основным игроком «Уралмаша». Участвовал в пяти Спартакиадах народов СССР (на шестой был тренером сборной РСФСР). И все эти двадцать с лишним лет был не только самым результативным в своей команде, но и зачастую самым результативным баскетболистом страны. Тридцать, сорок очков за матч для него — обычное дело. Закрыть Сашу не удавалось практически никому. Даже ведущим центровым. Скажу больше, его побаивались абсолютно все гиганты, даже лучшие из них, в том числе такие звезды, как Андреев, Поливода и Саша Белов.

Почему же в таком случае не брали его в сборную, не довелось ему выступить на Олимпиадах, чемпионатах мира? Безусловно, сказывалось то обстоятельство, что всю свою спортивную жизнь Александр провел в общем–то на баскетбольной периферии. Но самое главное — очень уж он был неудобным человеком. Прямой, резкий, не признающий закулисных интриг, кулуарных решений, мог нелицеприятно высказаться в адрес любого человека — будь то высокое должностное лицо или партнер по команде. И не задумывался о последствиях. А какие могли быть последствия для игрока? «Отцепляли» его от сборной — и все тут. Добавлю, что Канделю в какой–то момент и просто не повезло. Несмотря на трудный для окружающих характер, он все же в очередной раз пробовался в сборной, когда к нам приехала сборная США с легендарным Джерри Лукасом во главе. И Кандель, что неудивительно, ничего не мог с ним поделать: Лукас расправлялся с ним как хотел. Другому такую неудачу простили бы, ведь в дальнейшем с Лукасом и в НБА мало кто мог соперничать. Ну а в случае с Канделем то была последняя капля, переполнившая чашу терпения руководства. Больше он в сборной не появлялся. Хотя на чемпионате Европы‑61 был и заметен, и, как обычно, результативен, и уверен в себе, будто сто лет пробыл в сборной и отыграл не один такой турнир…

Задевало это Сашу, обижало? Безусловно. Он–то ведь знал себе цену. Как и цену другим нашим центровым, которые в сборной играли побольше и подольше его. Но никогда он не выпячивал собственную персону, никогда никому ничего не доказывал на словах. Он вообще не любил трепа, даже в компаниях, центром и душой коих он всегда был, стараясь помалкивать. Но уж если говорил, то точно, веско, ярко, поражая собравшихся оригинальностью мышления, взгляда на вещи, огромной эрудицией. Последнее, правда, объяснялось просто: Кандель был книголюбом, прямо–таки заядлым библиофилом. Читал запоем, хорошую книгу предпочитал любому обществу. Мог читать ночь напролет даже накануне очень важной игры, если книга того стоила. Ну и учеба в солидном вузе многое значила.

Его неоднократно звали чуть ли не во все клубы высшей лиги, звали и в Москву, и в Ленинград, и на Украину, и в Прибалтику. Он не ехал. И вместе с «Уралмашем» переживал все удары судьбы, опускался в первую лигу, вновь поднимал его в высшую. И так было не раз. Да, это был патриот в лучшем и полном смысле слова. Тот кит, на котором держалась своеобразная, самобытная, очень интересная команда, с уходом Канделя потерявшая свое лицо и расставшаяся — теперь уже надолго, если не навсегда — со станом ведущих клубов страны.