Эльдар Рязанов - Первая встреча – последняя встреча Страница 12

В конце июня 1940 года Эльза и Арагон буквально чудом нашли друг друга в так называемой Zone libre (свободной зоне). То есть в той части Франции, которая не была оккупирована фашистами.

Эльза в письме Лиле Брик пишет (уже после войны): «Жили мы тогда еще легально, Арагошу было неловко сажать, т.к. с фронта он вернулся героем, весь в орденах, а героев тогда было мало… »

На нелегальное положение они перешли в ноябре 42-го, когда итальянские фашистские войска оккупировали Ниццу. Арагонов переправили через демаркационную линию. Тут их схватили немцы и посадили. Конечно, им очень повезло – немцы их не опознали: ведь Эльза – еврейка, а Арагон – коммунист. Смерть была рядом. Но Эльзу и Арагона продержали десять дней как бы для острастки. Потом выпустили. Движение Сопротивления подыскало им домик в деревне, откуда они два-три раза в месяц выезжали в Париж, Лион, в другие города. Арагон выпускал нелегальную газету «Les Etoiles» и основал подпольное издательство «Французская библиотека». Эльза помогала Арагону и написала несколько книг. Военное время стало для нее мощной писательской школой. Она выпустила сборник рассказов «Тысяча сожалений», роман «Конь белый» и повесть «Авиньонские любовники». В самом конце войны вышел еще один сборник новелл, озаглавленный: «За порчу сукна – штраф двести франков». Эта фраза, взятая из объявлений, висевших во французских бильярдных, служила паролем для соратников де Голля. Произнесенная по радио, она означала, что высадка союзников началась, и голлисты должны переходить к активным выступлениям. Вот что Эльза сообщала в письме сестре:

«Если б не писанье, я бы, кажется, руки на себя наложила, так временами бывало трудно и тяжело. Я очень пристрастилась к этому делу, оно заменяет мне друзей, молодость и много чего другого, чего не хватает в жизни… Арагоша стал совсем знаменитым, за эти годы вышло два романа и несколько томов стихов (легально и нелегально). Партизаны его чтут и любят, только его стихи и читают, публика своя и чужая принимает, как принимали Володю. Пишет он все лучше и лучше… »

Жили голодно, вылазки из деревни были опасными, но больше Арагоны в руки фашистам не попадались. Они вернулись в освобожденный Париж 25 сентября 1944 года. За годы, что их не было, дома, несколько обысков провели гестаповцы, да и французская полиция тоже наведывалась регулярно. Дом был разгромлен, но они были счастливы, что кончается война, что они снова дома.

3 июля 1945 года Эльза Триоле получила Гонкуровскую премию за книгу «За порчу сукна – штраф 200 франков». Это было безоговорочное признание ее как французской писательницы

А 3 июля 1945 года Эльза получила Гонкуровскую премию за книгу «За порчу сукна – штраф двести франков». Это было полное безоговорочное признание ее как французской писательницы.

«Сегодня во всех без исключения газетах моя физиономия на первой странице и столько цветов, что ни встать, ни сесть…» – тоже из письма Лиле Юрьевне.

Началась мирная жизнь. Случались и поездки в Москву. Сестры наконец получили возможность видеться. Эльза живет активной литературной жизнью. Сочиняет прозу на французском, переводит с русского, участвует в написании сценария для постановки совместного фильма «Нормандия – Неман». Ее соавторами стали Константин Симонов и Шарль Спаак, режиссером фильма был Жан Древиль. Это сценарий о дружбе французских и советских летчиков во время войны, о французской эскадрилье, которая воевала против немцев на советской территории.

Лили Марку. На протяжении всей своей жизни Эльза стремилась как можно глубже познакомить Францию с Маяковским. Рассказать еще и еще раз о своей молодости, о своей дружбе с великим поэтом.

Эльдар Рязанов. Эльза очень много сделала как переводчик. Она переводила пьесы Чехова, составила антологию русской поэзии от Пушкина до Вознесенского. Это был титанический труд, ведь она очень многих поэтов привлекала к переводам.

Лили Марку. Да, она занималась переводами до самой смерти. Она стремилась донести до французов великую русскую культуру.

Эльдар Рязанов. А как они переживали разочарования в коммунистических идеях? После пятьдесят шестого года, когда были опубликованы материалы о злодеяниях Сталина? После вторжения советских войск в Чехословакию? Я знаю, что Эльза писала сестре: «…мы не были фальшивомонетчиками, но мы, сами того не подозревая, распространяли фальшивые монеты…»

Лили Марку. В пятьдесят втором году они в Москве. И там испытывают шок. Это дело врачей, антисемитизм. Тогда у Арагона случается первый сердечный приступ. Думаю, не из-за больного сердца, а потому что он понимает, что всю жизнь поддерживал страшный и лицемерный режим.

Тогда, с зимы пятьдесят второго – пятьдесят третьего года, он начинает критиковать советские порядки, еще до смерти Сталина. И все-таки до своей последней минуты Арагон остается коммунистом, членом Центрального Комитета Французской Компартии. В то же время, насколько позволяли силы, – ведь он был уже и стар, и болен, – он протестует против преследований Шостаковича, Солженицына, способствует освобождению кинорежиссера Параджанова (Параджанов был освобожден после визита Арагона к Брежневу. Писатель ради этого специально приехал в Москву. – Э.Р.), делает все, что в его силах.

Но ничто не отвратило его от выбора, сделанного в двадцать седьмом году. В то время как Эльза полностью отреклась от коммунизма. Впрочем, она никогда и не была членом компартии, ни советской, ни французской.

Эльза Триоле и Луи Арагон на своей любимой мельнице в Сент-Арну-ан-Ивелин

Когда Арагон резко осудил советское вторжение в Чехословакию, он понимал, что в Советском Союзе у него заложники – Лиля Брик и ее муж Василий Абгарович Катанян. Но Лиля Брик написала Арагону, развязывая тем самым ему руки:

«Арагошенька! Прошу тебя совсем не думать о нас (мы уже старые), о том, что твои высказывания могут отразиться на нас.

Делай ВСЕ так, как ты считаешь нужным. Мы этому будем только рады.

Все мы достаточно долго были идиотами. Хватит!.. »

(Письмо от 7 ноября 1968 года)

В 60-х годах в Советском Союзе началась по распоряжению главного идеолога страны Суслова травля Лили Брик. Маяковского «очищали» от еврейского окружения Бриков. В прессе появлялись лживые статьи, фальсифицированные фотографии (с фотографий вытравляли изображения Лили Брик), из сочинений Маяковского убирались посвящения Лиле Брик. Все напоминало известный исторический анекдот про Сталина и Крупскую. Сталин был недоволен самостоятельными высказываниями Надежды Константиновны Крупской и, встретив ее в коридоре, сказал: «Если вы и впредь будете вести себя так же, мы подыщем Ленину другую вдову!» И Крупская больше не открывала рта. Так и Маяковскому подыскали другую «музу» – Татьяну Яковлеву… Арагоны тяжело переживали гонения на близких, лишний раз убеждаясь в чудовищной сути советского строя…