Сергей Морозов - Бах Страница 12

С замиранием сердца смущенная Мария Барбара взбиралась по узкой лесенке на хоры и там вместе о мальчиками выводила свою партию сопрано, а то и пробовала голос на правах солистки.

Волнующие часы! В пении милой сердцу Марии Барбары Иоганн Себастьян различал звучания идеальных женских голосов, которые, он верил в это, будут украшать хоры Германии. От чистого сопрано Барбары как бы осветилось все гулкое пространство пустой в неслужебные часы церкви.

Примолкли и удивленные ученики, почувствовав необычность присутствия в хоре Марии Барбары, над которой они до сих пор украдкой посмеивались, встречая ее на улице с учителем. Они примолкли, переминаясь с ноги на ногу, но удержит ли эта ватага языки за зубами? Ученики, наверно, и разнесли по городу весть о выдумке господина органиста. И легко представить, какими добавками расцвечивалась эта весть в пересудах!

Члены консистории спохватились. Восемь дней, отпущенные ими на размышление, растянулись чуть не на восемь месяцев! Ответа на заданные ему в феврале вопросы органист так и не дал. Теперь ему напомнили об этом. 11 ноября совет консистории, призвав к ответу органиста, второй раз, после февраля, разбирал его дело.

Снова Nos и снова Ille.

Начальство опять повело речь о недостатках наставнической деятельности. Довольно резонно было объявлено, что не следовало бы ему, Баху, пренебрегать школьными уроками, раз он получает за это плату. Совет далее поставил в вину ему распущенность учеников, посещение ими «неприличных мест» и прочие проступки. Особенно же сила власти блюстителей нравственности обрушилась на Иоганна Себастьяна в связи с нарушением им строжайшего правила церкви – в хор допущена женщина!

В акт допроса внесено: «Nos призвали его к ответу еще и за то, по какому праву он принял в хор постороннюю девушку и почему разрешил ей музицировать там».

Председатель совета устремляет взор вверх, он ссылается на авторитет апостола Павла: «Taceat muller in ecclesia!» – «Да молчит женщина в церкви!»

Произнесенное как заклинание поучение апостола окончательно укрепило судей в правоте своей власти.

Писарь занес в протокол только одну фразу из того, что сказал Ille в ответ, имея в виду участие «посторонней женщины» в пробном пении:

– Об этом я докладывал магистру Утэ.

Если и присутствовал здесь доброжелательный магистр, он, видно, вынужден был промолчать.

Заседание окончено. Органист покинул консисторское судилище.

Было бы очень одиноко Иоганну Себастьяну, если бы он не чувствовал в себе тех подспудных духовных сил, которым нет дела до суетных житейских козней. И было бы одиноко, если бы в двух шагах от консистории не жила Регина Ведерман и не гостила бы у нее Мария Барбара, нарушившая, по словам консисторских чинов, с его ведома апостольский завет...

Публичного вмешательства в жизнь свою он не потерпит. Этот день решил судьбу Иоганна Себастьяна. По словам С. А. Базунова, русского биографа Баха, органист с очевидностью усмотрел, что в Арнштадте ему долго оставаться было невозможно. Предоставив своим обвинителям думать о его преступлениях что они хотят, он исключительно отдался тому, что считал единственно настоящим делом, то есть своему искусству".

В церкви он стал играть лишь заданную служебным ритуалом музыку, с чем справлялся в его отсутствие и Иоганн Эрнст. Nos были удовлетворены разбирательством дела. И пастырям стало спокойнее. Nos и Ille – это противопоставление выражало собой суть взаимоотношений властей и художников в феодально-бюргерской Германии.

Молодой Бах надеялся, что в больших городах искусство музыки может благоденствовать. С Арнштадтом расставание стало теперь неминуемо.

НАДЕЖДА НА ВОЛЬНЫЙ ГОРОД МЮЛЬХАУЗЕН

Весть пришла из Мюльхаузена. В начале декабря в этом городе скончался органист церкви св. Блазиуса (Власия). Это печальное известие о смерти почтенного музыканта и композитора, притом и поэта, в кругу служилых органистов вызвало много разговоров.

Мюльхаузен считался в Германии свободным имперским городом, с давними музыкальными традициями многоголосной музыки, сложившимися еще в XVI столетии. Скончавшийся органист Иоганн Георг Ален был не только музыкантом и поэтом, но и одним из бургомистров Мюльхаузена. Муниципальный совет пожелает видеть на его месте, конечно, именитого музыканта. По установившемуся порядку органист подобного ранга замещался путем публичного конкурса претендентов.

Иоганн; Себастьян молод для занятия такой должности и не имеет университетского образования. Но об его игре наслышаны советы ближайших городов. И Бах решился на участие в соревновании. Подбадривала его, и открывающаяся при этом возможность обзавестись, семьей, жениться на Марии Барбаре, сердечно разделявшей его невзгоды.

Материальное состояние органиста в Мюльхаузене будет более обеспеченным.

Конкурс состоялся 24 апреля 1707 года. И прошел блистально для арнштадтского соискателя. Спустя месяц: мюльхаузенская городская община официально обсудила кандидатуру органиста.

В акте от 24 мая сообщается, что так как место органиста останется вакантным, то «предоставляется необходимым позаботиться о его заполнении», в связи с этим «господин старший консул доктор Конрад Мекбар» спрашивает мнение членов общины. Имя Баха, очевидно, было не очень известно писарям, ибо в протоколе он назван так: «арнштадтский Н. Пах», который «на пасху играл перед нами пробу».

Кандидатура принята, и присутствующие со свойственной бюргерским кругам прижимистостью заключают: «Нужно стремиться к тому, чтобы договориться с ним как можно дешевле». Декрет о назначении незамедлительно посылают счастливому соискателю. Скрупулезно перечисляются виды довольствия органисту. Восемьдесят пять гульденов деньгами в год и плата натурой: три меры пшеницы, две сажени дров, из коих одна дубовых, одна буковых, шесть мешков угля и – вместо пахотной земли – еще шестьдесят вязанок хвороста, кроме того (по каким-то неведомым в наше время подсчетам), три фунта рыбы ежегодно – все довольствие с доставкой «к дверям дома». Иоганн Себастьян получил в общем немалый прибыток. Он вправе теперь быть доволен. Помолвка с Марией Барбарой осветляла его жизнь еще более.

Уже независимый от арнштадтской консистории, Бах предстал в муниципалитете для сдачи дел. Он не питал злобы к господам членам консистории. Акт от 29 июня гласит: «Покорно поблагодарив муниципалитет за предоставление ему до сих пор работы, он попросил об увольнении».