Военные контрразведчики - Александр Юльевич Бондаренко Страница 12

Уже находясь в эмиграции, Николай Степанович Батюшин, размышляя о причинах неудач русского оружия в Первой мировой войне, писал: «Если нашу тайную разведку мирного времени на основании утверждений наших противников можно считать хорошо поставленной, то далеко того нельзя сказать про тайную разведку военного времени. Главное тому объяснение — недооценка на верхах этого могучего средства в руках командования»[32]. В данном случае генерал имел в виду не только внешнюю разведку, но и внутреннюю — контрразведку.

Действительно, единый орган руководства контрразведкой так и не был создан не только в Русской императорской армии вообще, но даже и в действующей армии. Существовавшее в Главном управлении Генштаба подразделение продолжало оставаться регистрационным и отчетным учреждением, а не руководящей инстанцией. Полное игнорирование военным руководством опытных специалистов разведки и контрразведки, которые рассматривались как рядовые офицеры Генштаба, неиспользование их специальных знаний и опыта привели к тому, пишет Батюшин, что «мы заплатили сотнями тысяч жизней, миллионами денег и даже существованием самого государства».

А вот еще одно свидетельство, из воспоминаний выдающегося русского военного контрразведчика, действительного статского советника Владимира Григорьевича Орлова:

«Неспециалисту практически невозможно осознать, насколько велико было германское влияние в России во время войны. Многие политики и другие общественные деятели осознанно или неосознанно работали на германскую разведку.

Германским шпионским центром во время войны была гостиница „Астория“ в Петрограде. Здесь работали германские шпионы Зигфрид Рай, Кацнельбоген и барон Лерхенфельд. Вся информация направлялась в Стокгольм, а затем в Берлин. Все административные должности занимали германские солдаты и офицеры. Их концерн принимал заказы на строительство крепостей по ценам более низким, чем у конкурентов, и нес фантастические убытки. Таким образом, они узнавали самые сокровенные военные секреты, которые немедленно передавали через Стокгольм в Берлин.

Российские компании по производству электрооборудования — „Сименс и Хальске“, „Сименс — Шуккерт“ и АЕГ, являвшиеся филиалами германского „Электротреста“, получали заказы, связанные со строительством российских кораблей. Эти фирмы не только служили источником информации для германского верховного командования, но и выполняли, по документальным данным российского Генерального штаба, определенные задания, вследствие чего завершение строительства военных кораблей во время войны задерживалось…

…наиболее прочно немцы обосновались в банках. Оттуда они руководили деятельностью всей сети вражеских шпионов в России. Крупнейшая банковская группа — Внешнеторговый банк, Сибирский банк, Петроградский международный банк и Дисконтный банк полностью контролировалась немцами, равно как и другие коммерческие и торговые банки, являвшиеся филиалами германских банков»[33].

Хотя приведенная цитата является лишь маленьким фрагментом (!) большого обзора, можно понять, что германская шпионская сеть была завязана на весьма влиятельных финансово-промышленных кругах и таких сферах государственного руководства, которые военным контрразведчикам оказались просто не по зубам.

Кстати, подобная ситуация ничего не напоминает?

Всё же из рассказанного выше можно понять, что в императорской России была создана неплохая основа для формирования контрразведывательных органов. Были не только люди, самоотверженно и результативно занимавшиеся контршпионажем, была продумана и буквально выстрадана теоретическая база, определены принципы для создания военной контрразведки… Можно сказать без преувеличения, что наработки начала ХХ столетия в большинстве своем не потеряли актуальности и сейчас.

Глава вторая

Время безвременья

События, происходившие на территории бывшей Российской империи после февраля 1917 года, известны нам весьма однобоко: до недавнего времени все мероприятия Временного правительства в области государственной, международной и военной политики оценивались как реакционные, антипатриотические, а потому и не заслуживающие серьезного внимания.

Действительно, Временное правительство было беспомощно и антинационально, что в итоге и привело к победе большевиков — хотя очень возможно, что в тех условиях это был далеко не самый худший вариант развития событий… Но не будем заниматься политологическими анализами, ибо книга наша посвящена совершенно другой теме, а военная контрразведка состоит на службе существующего государства, являясь одной из его структур. Тем, очевидно, больнее контрразведчикам видеть и сознавать, как государство, которому они служат, само себя уничтожает.

Первым и воистину сокрушительным ударом по одному из государственных устоев, армии, нанесенным как бы в обход Временного правительства (тогда это был еще «Временный комитет Государственной думы»), явился приснопамятный «Приказ № 1» Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов. Хотя он достаточно лаконичен, полностью приводить его не будем и ограничимся лишь несколькими пунктами:

«…4. Приказы военной комиссии Государственной Думы следует исполнять только в тех случаях, когда они не противоречат приказам и постановлениям Совета Рабочих и Солдатских Депутатов.

5. Всякого рода оружие, как то винтовки, пулеметы, бронированные автомобили и прочее должны находиться в распоряжении и под контролем районных и батальонных комитетов и ни в коем случае не выдаваться офицерам, даже по их требованиям…»

Что может эффективнее способствовать развалу армии, нежели подрыв доверия солдат к своим командирам? Армия изначально держится на дисциплине и подчиненности, ответственности старших за судьбу младших. Именно приказ командира подавляет важнейший для всего живого инстинкт самосохранения, и человек вне зависимости от воинского звания — солдат, офицер, генерал — по одному слову идет на смерть. Если же солдат начнет сомневаться в правомочности командира отдать приказ — армии не будет. Будет толпа вооруженных людей, а что они сделают, куда направят свое оружие — бог весть!

В своих воспоминаниях «Государственная дума и Февральская 1917 года революция» председатель Думы М. В. Родзянко писал: «Разложение и уничтожение боеспособной армии могло быть на руку тем, для кого сильная скованная армия представляла внушительную угрозу, то есть для Германии, и вот почему я ни одной минуты не сомневаюсь в немецком происхождении приказа № 1-й»[34]. Далее автор со слов командира одной из пехотных дивизий генерала Барковского приводит пример того, как отпечатанный текст приказа «в огромном количестве был доставлен в расположение его войск из германских окопов».

Как же это стало возможным? Прокол в действиях военной контрразведки? Безусловно! Конечно, можно говорить о существовавших тогда трудностях и объективных обстоятельствах, рассуждать о том, что «рыба гниет с головы». Это так, и тот же М. В. Родзянко писал, что «к борьбе с возникшей немедленно после объявления войны немецкой пропагандой Правительством не было ничего не организовано, не подготовлено. Старая привычка повелевать и думать, что в том напряженном состоянии, в котором находилась страна, можно ограничиться приказом и требовать бессознательного исполнения, сыграла свою гибельную роль. Этой неправильной постановкой внутренней политики Правительство посеяло само первые семена возникшей потом революции»[35].

Что ж, самодержавная уверенность руководства в собственной непогрешимости и всеобщей любви к нему подданных давно уже стала в