Анатолий Мариенгоф - «Это вам, потомки!» Страница 12
- Категория: Документальные книги / Биографии и Мемуары
- Автор: Анатолий Мариенгоф
- Год выпуска: 1998
- ISBN: нет данных
- Издательство: Вагриус
- Страниц: 27
- Добавлено: 2018-08-10 19:07:41
Анатолий Мариенгоф - «Это вам, потомки!» краткое содержание
Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Анатолий Мариенгоф - «Это вам, потомки!»» бесплатно полную версию:Мемуарная проза Мариенгофа, равно как и его романы, стихи и пьесы, долгие годы оставались неизвестными для читателей. Лишь в последнее десятилетие они стали издаваться. Но «Бессмертная трилогия», заветное желание Мариенгофа,так и не стала книгой. Мемуары выпускались по частям и никогда — в едином томе.
Автор не вошел в число «литературных гигантов» нашего столетия (во многом это зависело не от него). Но он стал «великолепным очевидцем» ушедшей эпохи (так говорил о себе соратник и друг Мариенгофа В. Шершеневич, но это в полной мере применимо и к самому Анатолию Борисовичу).
Современные мемуаристы вспоминают Мариенгофа редко. Свидетельства о нем разрозненны. Поэтому мы решили опубликовать эссе народного артиста России Михаила Козакова, дающее, на наш взгляд, несколько дополнительных штрихов к портрету Мариенгофа.
Но сам автор и его неповторимое время — в «Бессмертной трилогии».
Анатолий Мариенгоф - «Это вам, потомки!» читать онлайн бесплатно
В телефонную трубку слышно, как супруг поправляет ее:
— Не с Яковом Захаровичем, а с Захаром Яковлевичем.
— Прости, милый, я забыла, как тебя зовут, — весело извиняется Валечка.
* * *В театре, если смотреть сверху, предательски поблескивают из партера не только сегодняшние лысины и плеши, но и будущие.
Пожалуй, и в литературе полезно смотреть на людей с галерки.
* * *Париж. Небольшой отель на Рю Лористон. Мадам, что сидит за конторкой, говорит мне со шпилечкой:
— Вы, русские, очень любите мыться!
— Да. Любим.
— Я заметила, месье, что вы каждый день принимаете ванну.
— А вы, мадам? Французы?
— О нет, месье! Для чего же нам часто мыться? Ведь мы чистые.
Поразительная нация.
* * *Я минут пять рассказывал официанту, как мне приготовить «свиную отбивную».
Он с внимательнейшей мордой, кивая, говорил мне:
— Слушаюсь!…
— Понятно-с!…
— Непременно-с!…
— Так-с!…
— Не извольте беспокоиться, все будет по вашему вкусу.
Потом подошел к окошечку и крикнул:
— Один раз свиная отбивная!
Этот урок, полученный в задрипанной столовке, мне в жизни пригодился. Причем я вспоминал и вспоминаю его в самых разнообразных случаях.
* * *Рабле — этот медик, юрист, филолог, археолог, натуралист, гуманист, богослов — считался самым блестящим собеседником «на пиршестве человеческого ума».
За несколько минут до смерти он сказал:
— Закройте занавес. Фарс сыгран.
Боже мой, он украл у меня предсмертную фразу!
* * *Меня веселит известное мнение Толстого, кинутое им Чехову:
— Вы знаете, я терпеть не могу шекспировских пьес, но ваши еще хуже!
* * *Умный Владимир Нарбут (был такой стоящий поэт, тоже поставленный к стенке Сталиным) как-то сказал про меня: «Мне нравится Мариенгоф. В нем говна много». А вот в Шаляпине этого самого достоинства куда было побольше! Да и позловонней!
Фу!
ЕГО ВЫСОКОРОДИЮ ГОСПОДИНУ
(управляющему конторой императорских театров)
от солиста его величества
Федора Ивановича Шаляпина
12/25 ноября 1913
ЗАЯВЛЕНИЕНаходясь на службе в императорских Московских и Петербургских театрах в течение более чем пятнадцати лет, я с великим долготерпением следил за наградами, коими пользуются даже капельдинеры вышеназванных театров, то есть получают ежегодно медали, ордена и прочие регалии; получают эти знаки отличия буквально все; я же благодаря каким-то темным интригам конторы и других, заведующих этим делом, отличия знаков лишен. Не понимая, за что именно я состою в игнорировании, покорно прошу Ваше высокородие немедленно представить меня к наградам и выдать мне какой-нибудь орденок за № конторы и приложением печати.
Солист его величества
Ф. Шаляпин
Вот! Только ему в жизни и не хватало, что паршивенького орденочка от идиота-царя!
Говно!
* * *Мы жалуемся, удивляемся, негодуем на плохих матерей. Природа! Проклятая природа! Ведь и куры-наседки, куры-матери не одинаковые. Одна хорошо ухаживает за выводком, а другая, как злая мачеха: топчет своих цыплят, плохо укрывает их, поедает их корм, а иногда даже свирепо убивает. Словом, хорошо выращивают потомство не более 50% кур. Среди женщин примерно тот же процент.
* * *Петрарка, как известно, воспевал Лауру двадцать один год. А она все рожала и рожала детей своему мужу, какому-то авиньонцу. Одиннадцать нарожала. Дело для нас простое, понятное. Как-никак Петрарка свой брат из пиитического цеха. Ему, разумеется, нужна была тема, а вовсе не женщина. Женщины и без Лауры были и, как положено, от него брюхатели. Когда Лаура умерла (от чумы), Петрарка продолжал посвящать ей сонеты.
Тема бессмертна!
* * *Черт знает кого и черт знает за что хвалят журналы и газеты…
Впрочем, нам не привыкать! У нас ведь и в сказках дурак называет лягушку — зеленой птичкой.
* * *«Роман без вранья» я написал меньше чем в месяц. На даче, под Москвой, в Пушкино. Трудился, почти как Флобер над «Саламбо», когда тот приказал своему слуге разговаривать с ним только по воскресеньям, да и то, чтобы сказать ему всего три слова: «Сударь, сегодня воскресенье».
* * *Французы заметили, что у Мольера сорокалетний мужчина всегда — рогоносец, старик.
До чего же приятно изменилось время! Теперь пятидесятилетние и шестидесятилетние мужчины, седые и в лысинах, сами Дон-Жуаны, не без успеха наставляющие рога молодым мужьям.
В старину бы сказали: духом к небу парят, а ножками в аду перебирают.
«Как хороши, как свежи были розы!»
Это первая строчка стихотворения Мятлева.
Многие ли теперь знают фамилию этого автора?
* * *«…Лично для меня личные мои дела имеют более значения, нежели все мировые вопросы — не от мировых вопросов люди топятся, стреляются, делаются пьяницами, — я испытал это и знаю, что поэзия сердца имеет такие же права, как и поэзия мысли, — лично для меня первая привлекательней последней, и потому, например, лично на меня ваши пьесы (стихи) без тенденции производят сильнейшее впечатление, нежели пьесы с тенденцией…»
Это же не Мариенгоф писал Есенину, а Чернышевский… и кому? Некрасову!
* * *В двадцатых годах у нас в Москве спрашивали:
— Кому на Руси живется хорошо?
И отвечали:
— Максиму Горькому в Сорренто.
Он тогда был невозвращенцем. С Лениным не сговорился. А вот со Сталиным, видите ли, и с его Ягодами нашел общий язык!
* * *Чистейшего Чехова цензура запрещала «по цинизму и сальности».
Она всегда идиотка, эта цензура. Если она будет существовать и при коммунизме (а это не исключено), так идиоткой и останется.
Умнеют-то машины, а не люди.
Вот три века тому назад, к примеру, Мильтон не только понимал, но и требовал, чтобы книга рождалась так же свободно, как человек, чтобы на ней стояло лишь имя автора и издателя и чтобы она, как человек, сама за себя отвечала.
Ан, нет! И через триста лет какому-нибудь невежде и подлецу у нас платят деньги, чтобы он, шлепнув блямбу, изволил надписать «разрешено к печати».
* * *Достоевский писал жене: «Роман Толстого (про Анну Каренину) довольно скучный и уж слишком не бог знает что. Чем они восхищаются, понять не могу».
Вот они — современники. И какие! Достоевский!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.