Алексей Давтян - Занимательные истории из жизни Романовых Страница 12

Правительствующий Сенат неоднократно обнаруживал обманы и злоупотребления князя Меншикова, в частности, аферы в области приобретения провианта и мундиров для армии. Сенат делал князю соответствующие запросы, но тот на эти запросы не отвечал, остерегаясь давать сенаторам какие-либо письменные свидетельства против себя. Тогда сенаторы описали главные и важнейшие пункты, по которым князь Меншиков обвинялся, и положили на стол Петру, где он обычно садился, приходя в Сенат, ничего об этом заранее не сказав. Прибыв в Сенат, Петр сразу заметил бумагу, быстро взглянул на нее и тут же отложил. И так она лежала довольно долго перед государем на одном месте без всяких последствий. Наконец сенаторы решились заговорить с его величеством об этом деле. Сидевший подле государя тайный советник Толстой спросил у его величества, что угодно ему будет сказать о сей бумаге.

– Ничего, – отвечал государь, – только то, что Меншиков как был Меншиковым, так им и останется.

Господа сенаторы могли толковать сей ответ, как хотели. Бумага осталась на столе, и после никто уже более не осмеливался упоминать о ней.

Петр I обычно не отказывался быть восприемником детей у своих подданных, даже у бедняков. Он даже заезжал к ним домой и не брезговал самым простым угощением. При этом Петр сердился, если родители малыша, стараясь получше угостить государя, входили в большие расходы. Но и сам царь не баловал родителей дорогими подарками. Обычно царь лобызал мамочку и оставлял ей под подушкой серебряный рубль, а офицерским женам жаловал по червонцу.

Петр I был довольно брезгливым. А особенно он ненавидел тараканов. Во время поездок, останавливаясь на станциях для смены лошадей, прежде чем войти в дом смотрителя, Петр посылал кого-нибудь проверить дом, чтобы убедиться в отсутствии тараканов. Однажды царь остановился в подмосковном доме одного офицера. Усевшись за стол, царь подозрительно огляделся и спросил:

– А нет ли у тебя в доме тараканов?

Хозяин беззаботно ответил:

– Нет, государь, тараканов в доме немного, потому что я изобрел отличный способ избавления от этой напасти: достаточно поймать одного и прибить его для устрашения собратьев к стене.

При этом хозяин указал на стену, где, пронзенное гвоздем, все еще шевелилось громадное усатое насекомое. Увидев это, Петр побледнел, выскочил из-за стола и тотчас же уехал прочь.

Айвазовский И. К. Петр I при Красной горке, зажигающий костер для сигнала гибнущим судам своим (фрагмент)

Петр I во дворце всегда имел особую комнату, где стояли разные станки для токарной работы. В этой же комнате работал и искусный токарный мастер Андрей Нартов. При нем был ученик, которого государь весьма любил и доверял ему снимать с себя колпак, когда приходил в мастерскую работать. Однажды, когда государь сел за работу, мальчик, как обычно, тотчас подбежал снять с него колпак, но на этот раз был так неосторожен, что вместе с колпаком захватил несколько волосков и, дернув их, причинил государю чувствительную боль. Государь, разгневавшись, вскочил со своего места, выхватил кортик и разрубил бы мальчику голову, если бы тот, испугавшись, тотчас не убежал. Его величество вышел из комнаты в великом гневе и приказал искать дерзкого мальчика, но тщетно. На другой день, когда монарший гнев его миновал, государь пришел в токарню и, улыбаясь, сказал:

– Проклятый мальчишка больно дернул меня за волосы; однако он сделал это не нарочно, и я рад, что он ушел отсюда, пока я не успел еще вынуть кортик.

Узнавши, что мальчик не явился еще в токарню, царь приказал Нартову искать его у родственников его и сказать ему, чтоб он явился обратно и только бы впредь осторожно снимал с государя колпак; а государь прощает ему проступок его и более на него уже не гневается. Но у родственников мальчика не нашли. Тогда розыск был поручен полиции, велено также было объявить по всему городу, чтобы знающие, где находится ученик, уверили его императорским словом, что он уже прощен и не должен ничего опасаться, если немедленно вернется к своей работе. Но бедный мальчик не узнал об этом; он бежал от страха две ночи подряд, пока не добрался до маленькой деревеньки на Ладоге, откуда затем, переменив свое имя, ушел в Вологду. Там он сказался сиротою. Один тамошний стекольщик из жалости принял мальчика к себе; он научился стекольному ремеслу и десять лет помогал стекольщику. После кончины Петра ученик открыл своему хозяину подлинное свое имя и рассказал ему свое приключение. Стекольщик, узнав, что его подмастерье принадлежит придворной конторе, испугался дальше держать его у себя и посоветовал тому возвратиться в Петербург и явиться к прежнему своему мастеру Нартову, что и было исполнено. Нартов тотчас узнал ученика и снова взял в контору, где он и проработал еще долгие годы.

Личный токарь царя Андрей Нартов, рассказывая о трудолюбии Петра, вспоминал: «Впущена была к его величеству в токарную присланная от императрицы комнатная ближняя девица Гамильтон, которую, обняв, потрепал рукою по плечу, сказал: „Любить девок хорошо, да не всегда, инако, Андрей, забудем ремесло“. После сел за станок и начал точить».

Петр Великий при всяком случае старался подавать подданным своим пример строгого соблюдения законов. Он имел почтение к божественным заповедям; в уголовных же делах был неумолим, особенно в отношении убийц. Государь обыкновенно говаривал, что невинно пролитая кровь вопиет об отмщении, и оставленное без наказания кровопролитие тяготит землю. Одна из фрейлин императрицы, госпожа Гамильтон, вела распутную жизнь и два раза тайно освобождалась от беременности. Но однажды умерщвленный ею младенец был найден. По царскому повелению она была взята под стражу и призналась не только в этом, но и в двух прежних убийствах, за что судом приговорена была к смерти. Петр Великий подписал приговор, хотя многие за нее просили, да и сам царь прежде был к ней расположен. В приговоре говорилось: «Великий государь… Петр Алексеевич, будучи в канцелярии Тайных розыскных дел, слушав вышеписанного дела и выписки, указал: девку Марью Гамонтову, что она с Иваном Орловым жила блудно и была от того брюхата трижды и двух ребенков лекарствами из себя вытравила, а третьего удавила и отбросила, за такое ее душегубство, также она же у царицы государыни Екатерины Алексеевны крала алмазные вещи и золотые, в чем она с розысков повинилась, казнить смертию». Наступил день, назначенный для казни. Несчастная преступница до самого конца надеялась умилостивить государя. Она оделась на казнь в белое шелковое платье с черными лентами и, когда у эшафота появился царь, бросилась ему в ноги. Но император был непреклонен: