Даниель Нони - Калигула Страница 12

Германик также был автором других комедий на греческом языке, сочиненных, вероятно, в то же время. О его посвящении в таинства Элевсины не упоминается, хотя дата торжественного богослужения больших таинств была в сентябре-октябре, и он мог находиться на этой церемонии, как это ранее сделал Август.

Трудно сказать о впечатлении, которое маленький Калигула сохранил от этого посещения, но можно допустить, что он был поражен величественным украшением Афин, так как тогдашний Рим еще не представлял равного им архитектурного ансамбля. Германик затем отправился на остров Эвбея и, переплыв Эгейское море, зашел в гавань Лесбоса, где Агриппина родила третью дочь, Юлию. Это были девятые роды. Путешествие затем продолжалось на север, через пролив, с посещением Перинфа и Византии и небольшой экскурсии в Черное море. Это было не только развлекательное путешествие, так как Германика часто вызывали в города, которые требовали третейского суда и которые не платили налоги. Он разбирал споры между горожанами, ссоры между соперничающими группировками, тяжбы с римской администрацией. Приезжий судья, как и при путешествии в Галлию, Германик, окруженный своими советниками, разрешал споры. Он хотел добраться до Самофраки, для того чтобы узнать «таинства», но зимний ветер помешал этому. Зато он смог побывать в Илионе, т.е. в окрестностях Трои, откуда Рим, основанный Энеем, как бы берет свое начало, так же, как и его семья, т.е. Юлии. По этому случаю он сочинил двуязычную эпиграмму, которая должна была быть выгравирована на могиле Гектора:

«Гектор, сын Марса, если позволят, чтобы речи мои достигли тебя, утешься в этой земле, твои потомки за тебя отомстили, твоя родина Илион снова ожила и стала известной, хотя и не столь храброй, но такой же дорогой Марсу; скажи Ахиллу, что все его Мирмидоны убиты и что Фессалия была порабощена славными потомками Энея» (Ант. лат. 708 — Ант. гр., IX, 387).

Калигула, как и все дети его возраста, был пропитан рассказами об Илиаде и Одиссее. Он проплывал через море Улисса, и отец показал ему место битвы Гектора и Ахилла, героев, с которыми потом сравнивали Германика.

После прибытия в Колофон семья уехала в Кларос, чтобы обратиться к оракулу Аполлона. Ваза святилища, сохранившаяся до сих пор, укрыта в подземелье под этим величественным двором; жрец из милетской семьи, после того как он выпьет из священного источника, дает разные советы, даже тем, кто открывает ему только свое имя. Германик получил, как и полагалось, стихи со скрытым значением, которые не сохранились.

До посещения Родоса он, вероятно, останавливался в некоторых городах, но краткость Тацита, нашего основного источника, не позволяет их назвать. Так, трудно поверить, что путешественники не останавливались в Милете, находящемся ближе к священному Аполлону, в Сардах или Эфесе, столице провинции Азии, — места, которые обязан посетить такой римлянин, как Германик, хотя бы из учтивости к наместнику, который там жил. И никто бы не узнал о посещении Родоса, если бы на этом острове не состоялась встреча с наместником Сирии Пизоном, направляющимся в Антиохию: шторм бросил бы его корабли на камни, если бы Германик не приказал своим триерам их спасти.

Оставив Пизона, небольшая флотилия пошла вдоль южного берега Анатолии и посетила порты Люции до того, как прибыть в Киликию. Здесь Германик приступил к выполнению своей миссии.

Отношения с Парфянским царством являлись главной заботой Рима на Востоке. Народ, поселившийся на иранском плоскогорье, был как бы наследником ахеменидских персов. Его цари со II века до н.э. разрушили огромную греческую империю Селевкидов, которая теоретически простиралась до Индии, завоеванной Александром. Города Месопотамии стали подчиняться отныне парфянам, одновременно сохраняя многие черты эллинизма. Пустыня, где находились редкие поселения погонщиков верблюдов и арабских кочевников, представляла естественную границу для римской провинции Сирии, сравнительно небольшой по площади, со столицей, городом Антиохией. Помпей завоевал ее в 63 году, и на этом закончилась династия Селевкидов; тогда этот город был главным римским оплотом на севере и на юге, а ряд вассальных королевств позволял контролировать регион и создавал систему буферных государств вместе с Парфией. Все они в силу необходимости принимали эту систему, поддерживающуюся ценой многочисленных войн, которые вел Цезарь от Черного до Красного морей, а затем и Август. Особое место уделялось царству, тоже возникшему после разделения империи Селевкидов, — Армении. Был создан римско-парфянский кондоминиум. Армянский царь, обычно из парфян, избирался с обоюдного согласия. Этот регион вследствие своего расположения стал более удобной дорогой для возможного нападения на Парфию; кроме того, эта богатая и многонаселенная страна развивается как городская цивилизация и там зарождается национальное самосознание. Но ее стратегическому расположению угрожали многочисленные факторы нестабильности. Во-первых, парфянская монархия испытывает кризисы при каждой перемене власти, и римлян также просят вмешаться во внутренние дела королевства, что может поставить под вопрос прежние соглашения с Парфией. Во-вторых, и главным образом, присутствие римлян на средиземноморском востоке постоянно расширялось, римляне склонялись к тому, чтобы воспользоваться завоеваниями Александра в воссоздании империи. Если Красс смог в 55 году продолжить дело Помпея, захватив Месопотамию, то Август присоединил Египет и Кипр, и Иудея, там где стояли римские гарнизоны и собирались Римом налоги, имела тенденцию стать придатком Сирии. Главная задача, поставленная перед Германиком, была все-таки на севере этой провинции.

В 18 году ситуация намного усложнилась: парфяне изгнали своего царя Вонона, воспитанного в Риме, которого они считали слишком западным человеком. Они выбрали нового царя, Артабана, но признавать ли его Риму? Антиох, коммагенский царь, и Филопатор, царь части Киликии, умерли: кто должен править? Царь Каппадокии Архелай умер во время посещения Рима, и Тиберий перевел царство под непосредственное императорское управление. Армяне же, хотя и собирались выбрать царем парфянина Вонона, предпочли другого — Зенона, сына понтийского царя Полемона. Германик должен был найти решение, отвечающее интересам Рима.

Несмотря на отсутствие армии в Сирии, регион оставался спокойным. Германик с небольшим войском прибыл в Армению — в ее столицу Арташат, и короновал Зенона, принявшего армянское имя Артаксия. Спустя несколько лет вышла монета Калигулы, изображавшая сцену, которой он, вероятно, был свидетелем: Германик, стоя в военной тунике и держа вертикально в левой руке копье, возлагает тиару на голову Артаксия, стоящего в пышном военном костюме и поправляющего тиару правой рукой. Такая церемония, происходящая всегда при большом стечении народа, символизировала, таким образом, римский протекторат над Арменией. Вторым действием было присоединение Каппадокийского царства — новой и обширной провинции с богатыми пастбищами, на которых паслись многочисленные табуны; ее столицей была Цезарея, имеющая свой монетный двор. Наконец, Коммагенское царство (северная часть Сирии) было также присоединено и поручено непосредственно легату. Во время этого присоединения Германику помогали Квинт Вераний в Каппадокии и Квинт Сервий в Коммагене, которые управляли этими странами.