Джеффри Робертс - Вячеслав Молотов. Сталинский рыцарь «холодной войны» Страница 12

Когда в ноябре 1986 г. Молотов умер, коммунистическая система, для строительства которой он столько сделал, была на грани политического переворота, что через пять лет приведет к ее краху. Всего полутора годами ранее главой Советского Союза стал Михаил Горбачев. Перестройка и гласность стали лозунгами Горбачева, когда он начинал программу политических и экономических реформ, нацеленных на то, чтобы встряхнуть и оживить коммунистический режим. Но в результате общество утратило стабильность, расслоилось. К концу 1991 г. Горбачев лишился поста, Коммунистическая партия потеряла власть, которую семьдесят лет считали несокрушимой, а многонациональный Союз Советских Социалистических Республик рассыпался на части.

В 1986 г. мало кто предчувствовал те драматические события, которые вскоре отправят на свалку истории советский эксперимент по строительству социализма, – и уж точно не Молотов. Прослужив всю жизнь советской системе – на постах члена Политбюро, премьер-министра и, самое главное, министра иностранных дел, – Молотов непоколебимо верил в коммунизм и его будущее.

Когда в 1990-е гг. у ученых появилась возможность изучать русские архивы, очень скоро выяснилось, что Сталин влиял на принятие решений в Союзе в степени куда большей, чем предполагалось ранее. Но не менее очевидным было и то, что без верных и талантливых соратников, каким был Молотов, сталинский режим вряд ли смог функционировать, не говоря уж о том, чтобы выжить и победить во Второй мировой войне, а также противостоять Западу в конфронтации под названием «холодная война».

Эта книга рассказывает историю карьеры Молотова на посту советского министра иностранных дел. Он, несомненно, был верным сталинистом, но при этом выступал против «холодной войны». Его старания, нацеленные на то, чтобы положить ей конец и объединить разобщенную Европу, не нравились сначала Сталину, а затем и Хрущеву. Однако неудача, которую потерпел Молотов в своих стремлениях, не должна заслонять от нас всю важность его трудов, направленных на прекращение «холодной войны». Они не дали конфликту выйти из-под контроля и обеспечили основы для его стабилизации и в конечном счете прекращения.

2. Переговоры с нацистами  (1939–1941)

Политическое искусство в области внешних отношений заключается не в том, чтобы увеличивать количество врагов для своей страны. Наоборот, политическое искусство заключается здесь в том, чтобы уменьшить число таких врагов и добиться того, чтобы вчерашние враги стали добрыми соседями, поддерживающими между собою мирные отношения.

В.М. Молотов

(31 августа 1939)

1

Назначение Молотова на пост народного комиссара иностранных дел в мае 1939 г. прошло при неоднозначных обстоятельствах. Максима Литвинова, его предшественника, хорошо знали во всем мире. Он олицетворял советскую борьбу за мир, коллективную безопасность и сдерживание фашистской и нацистской агрессии. За две недели до смещения Литвинов начал последний этап советской программы по коллективной безопасности: предложил создать союз между СССР, Великобританией и Францией для сопротивления немецкой экспансии в Европе после того, как в марте 1938 г. Адольф Гитлер оккупировал Чехословакию.

Почему Сталин решил заменить Литвинова в такой ответственный момент? Принято считать, что это была прелюдия перед подписанием пакта с нацистской Германией в августе 1939 г. Объяснение хромает, поскольку Молотов не остановил переговоры по созданию тройственного союза с Британией и Францией, а, наоборот, продолжил их даже активнее Литвинова. Скорее всего, назначение Молотова связано с неудачей Литвинова в этих переговорах2.

17 апреля Литвинов представил предложение о тройственном союзе сэру Уильяму Сидсу, британскому послу в Москве. Советы выдвигали проект трехстороннего пакта о взаимопомощи между Британией, Францией и СССР, гарантирующий также безопасность европейским странам, которым угрожала нацистская Германия. Эту концепцию несколько раз подсказывали Советам в марте и апреле Англия и Франция, стремящиеся заручиться участием Союза в плане коллективной безопасности3. СССР не возражал против участия в подобном проекте, но требовал от Британии и Франции гарантий, что они не откажутся от своих обязательств. После некоторого колебания Париж ответил положительно, но Лондон молчал. Когда 3 марта Литвинов встретился с Сидсом, посол мог сказать лишь, что предложение изучается.

В тот же день Литвинов доложил Сталину, что англичане медлят с ответом и ждут советского ответа на контрпредложения Франции. Французы были готовы вступить в тройственный союз, но желали, чтобы гарантии о безопасности распространялись только на Польшу, Румынию и Турцию. Советы, осознавая опасность, которую сулит наступление Германии по балтийскому побережью, хотели, чтобы страны Балтии – Эстония, Латвия и Финляндия – приняли участие в любой системе гарантий о безопасности. В качестве переговорной тактики Литвинов предложил Сталину, чтобы Советский Союз согласился на гарантии для Голландии, Бельгии и Швейцарии в обмен на гарантии для стран Балтии4. Генсек же решил выразить свое недовольство отсутствием прогресса на переговорах в куда более резкой форме: он снял Литвинова и поставил вместо него Молотова. Этот шаг среди прочего означал и то, что Сталин берет на себя личное руководство переговорами о тройственном союзе. Никто не стоял к вождю ближе лично и политически, чем Молотов, и никто не сумел бы лучше добиться того, что было угодно диктатору.

ПЕРЕГОВОРЫ О ТРОЙСТВЕННОМ СОЮЗЕ

Как отмечает биограф Молотова Дерек Уотсон, переговоры о тройственном союзе стали для Вячеслава Михайловича школой дипломатии. Во время них он проявил многие из тех качеств, которые впоследствии прославят его в дипломатических кругах: бескомпромиссность, умение доказать свою позицию, повышенное внимание к мелочам и – самое главное – упорство в достижении советских целей. Уильям Стрэнг, представитель британского министерства внешней политики, направленный в Москву, чтобы помочь Сидсу на переговорах, рассказывает о них так: «История переговоров о [тройственном союзе] повествует о том, как британскому правительству пришлось, шаг за шагом, под нажимом советской аргументации, по настоянию парламента, прессы и общественного мнения, следуя рекомендациям посла в Москве и уговорам французской стороны, сместиться к советской позиции. Оно проигрывало русским одно очко за другим. В итоге ему пришлось дать русским большую часть того, что они просили. Каждое ключевое положение в проекте соглашения представляло собой уступку русским»5.