Борис Корнилов - «Я буду жить до старости, до славы…». Борис Корнилов Страница 12

1926

«Под равнодушный шепот…»

Под равнодушный шепотСтарушечьей тоскиТы будешь дома штопатьДешевые носки.

И кошка пялит зенкиНа ленточку косы,И тикают на стенкеЖестяные часы.

И лампа керосиномДоверху налита.По вечерам, по синимУшли твои лета.

И вянет новый веник,Опять пусты леса,Для матери и денегЗабытая краса.

А милый не дивится,Уже давно одна.Ты — старая девицаИ замуж негодна.

Болят худые пальцы,И дума об одном, —Что вот седые зайцыГуляют под окном.

Постылые иголки,А за стеной зовут,Хохочут комсомолки,Хохочут и живут.

И материнский шепот…Уйти бы от тоски, —Но снова будешь штопатьДешевые носки.

1926

Книга

Ползали сумерки у колен,И стали бескровными лица.Я книгу знакомую взял на столеИ стал шелестеть страницей.Придвинул стул,Замолчал и сел,И пепельницу поставил.Я стал читать,Как читают все,Помахивая листами.Но книга разбéгалась в голове,И мысли другие реже.… … … … … … …И вот —Насилуют и режут,И исходит кровью человек.Вот он мечется,И вот он плачет,Умирает, губы покривив,И кому-то ничего не значитУходить запачканным в крови.Отойдет от брошенного телаТак задумчиво и не спешаИ, разглядывая, что он сделал,Вытирает саблю о кушак.Он теперь по-мертвому спокоен,Даже радость где-то заперта.Он стоит с разрубленной щекою,С пеною кровавою у рта.Но враги бросаются навстречу,И трещат ружейные курки.Защищаться не к чемуИ нечем —Сабля, выбитая из руки,И не убивая, и не раня,Все равно его не пощадят,А подтаскивают на арканеИ прикручивают к лошадям.Он умрет,Как люди — не иначе,И на грудь повиснет голова,Чтобы мать, пригнутая казачка,Говорила горькие слова.И опять идут рубить и прыгать,Задыхаться в собственной крови.… … … … … … …А Гоголь такой добродушный на вид,И белая,Мертвая книга[26].

1926

В нашей волости

По ночам в нашей волости тихо,Незнакомы полям голоса,И по синему насту волчихаУбегает в седые леса.По полям, по лесам, по болотамМы поедем к родному селу.Пахнет холодом, сеном и потомМой овчинный дорожный тулуп.Скоро лошади в мыле и пене,Старый дом, принесут до тебя.Наша мать приготовит пельмениИ немного поплачет любя.Голова от зимы поседела,Молодая моя голова.Но спешит с озорных посиделокИ в сенцах колобродит братва.Вот и радость опять на пороге —У гармошки и трели и звон;Хорошо обжигает с дорогиГорьковатый первач-самогон.Только мать поглядит огорченно,Перекрестит меня у дверей.Я пойду посмотреть на девчонокИ с одною уйду поскорей.Синева…И от края до краяПо дорогам гуляет луна…

Эх ты, волость моя дорогаяИ дорожная чашка вина!..

<1927>

Лесной дом

От резных воротЧерез отчий садИ поля, где пасутся закаты,Я пошел вперед,Не взглянув назад —На соломой покрытые хаты.

А когда ушел,Знать, попутал бес, —Ничего не вижу я,   кроме,Что за лесом дол,А за долом лесИ в лесу притаился домик.

Тих   и невелик,Словно птичий шаг,Он запрятал себя, беспокоясь.Ив   и повиликВышитый кушакДля соснового домика — пояс.

Есть хозяйка в нем, —Будто с девьих плечСарафан на березу надели…Помнит хмурый дом:Семь веселых встречПроходило в лесу на неделе.

Но за часом — час,А за днем еще(И у времени много прыти)Старый день угас   И румянец щек,Умирая, на памяти вытер.

Только тихий домМне в стихи залез.Ничего не пишу я,   кроме,Что за лесом — дол,А за долом — лесИ в лесу — удивительный домик.

<1927>

«Айда, голубарь…»

Айда, голубарь[27],   пошевеливай, трогай,Бродяга, — мой конь вороной!Все люди —   как люди,      поедут дорогой,А мы пронесем стороной.Чтобы мать не любить   и красавицу тоже,Мы, нашу судьбу не кляня,Себя понесем,   словно нету дорожеНа свете меня и коня.Зеленые звезды,   любимое небо!Озера, леса, хутора!Не я ли у вас   будто был и не былВчера и позавчера.Не я ли прошел —   не берег, не лелеял?Не я ли махнул рукойНа то, что зари не нашел алее?На то, что девчат не нашел милее?И волости — вот такой?А нынче почудилось:   конь, бездорожье,Бревенчатый дом на реку, —И нет ничего,   и не сыщешь дорожеТакому, как я, — дураку…

1927