Серафима Чеботарь - Власть женщин. От Клеопатры до принцессы Дианы Страница 12

Король был счастлив: наконец его права на престол были подтверждены святым обрядом. И от радости широкой рукой раздавал милости направо и налево. Двор ликовал, а вот Жанна рвалась продолжать борьбу – но ни королю, ни придворным уже не было дела до битв. И все же ей удалось снова убедить короля в своей правоте. После долгих споров она повела войска на Париж, но атака была отбита, а сама Жанна ранена. Энтузиазм войск начал падать: любой экстаз трудно поддерживать долго, а Жанна будто предчувствовала скорый конец. Наконец в мае 1430 года – всего через год после Орлеанской победы – Жанна, пришедшая на помощь осажденному бургундцами Компьеню, попала в плен: предатели подняли мост и отрезали ей путь к отступлению.

Король ничего не сделал, чтобы вызволить из плена спасительницу своего трона. Через несколько месяцев Жанну за 10 тысяч золотых ливров продали англичанам: в конце 1430 года ее перевезли в Руан, где предали церковному суду.

Обвинение возглавлял епископ Бове Пьер Кошон, давно ненавидевший Жанну. Ее обвиняли, среди прочего, в колдовстве, ложных пророчествах, ереси, пособничестве дьяволу, кощунстве, обольщении короля, ношении мужского платья, самовольном сношении с духами и неподчинении Церкви. Во время процесса Жанна сохраняла удивительную твердость духа, поразительную в столь юной девушке перед лицом столь суровых обвинителей: ее ответы были столь прямы, остроумны и глубоки, что могли бы посрамить любого ученого богослова. Однако суд был заведомо уверен в ее виновности и даже пошел на прямой подлог, чтобы получить признательные показания. Однажды Жанну привели на место казни и дали подписать документ, согласно которому она принимает власть Церкви – в таком случае ее должны были перевести из военной тюрьмы, где девушку содержали под постоянным надзором солдат, в церковную темницу, где за ней присматривали бы женщины.

Однако неграмотной Жанне подсунули на подпись полное признание своей вины, и к тому же оставили в прежнем узилище, лишь выдав женское платье вместо мужского, что было на ней. Однако Жанна либо отказалась переодеться на глазах у стражи, либо предпочла отказаться от женского наряда, дабы не провоцировать их похоть – и через несколько дней судьи зафиксировали, что Жанна упорствует в своей ереси. Согласно тогдашнему праву, в этом случае еретик не мог рассчитывать на прощение Церкви: 30 мая – ровно через год после пленения – на площади Старого рынка в Руане был оглашен окончательный приговор Жанне: она объявлялась вероотступницей и еретичкой, отлучалась от Церкви и предавалась светскому суду. В тот же день ее сожгли на костре. По преданию, вечером того же дня палач, проводивший казнь, на исповеди поведал священнику, что сердце Девы не сгорело: это было явным признаком ее святости. Останки Жанны были выброшены в реку – чтобы ничьи руки больше не осквернили ее.

Уже через четыре года Франция возобновила войну, и к 1453 году англичане были изгнаны с французской земли. Карл наконец вспомнил о Жанне: был проведен еще один судебный процесс, полностью очистивший ее имя от всех обвинений, а ее саму признавший «возлюбленнейшей дочерью Церкви и Франции». Семья Жанны получила дворянство, герб – на синем поле лук и три стрелы – и фамилию де Лис, а также щедрые подарки и должности. Уже в XX веке Жанна д’Арк была канонизирована: указ об этом огласил 9 мая 1920 года папа Бенедикт XV.

Пепел Жанны еще не успел остыть, как ее образ начал обрастать немыслимыми легендами. Утверждали, что она не погибла на костре: вместо нее сожгли похожую на нее преступницу, а сама Жанна спаслась. Появилось несколько лже-Жанн, самой известной была Жанна дез Армуаз, которую признали даже братья Девы. Появились многочисленные легенды и о ее происхождении – многие до сих пор имеют своих сторонников. Согласно одной из версий, Жанна на самом деле была дочерью Изабеллы Баварской и брата ее мужа, герцога Людовика Орлеанского: в пользу этой теории говорит и необъяснимая легкость, с которой Жанне удалось пробиться к королю, и те познания в благородных науках, которые она показывала, и почет, который оказывали ей особы королевской крови, – вполне понятный, будь Жана и правда дочерью королевы, хоть и незаконнорожденной, но совершенно невозможный, если она была лишь дочерью крестьянина. Исследователи отмечают, что Жанну назвали Орлеанской девой еще до того, как она взяла Орлеан (в таком случае это не почетное прозвище, а отсылка к титулу ее отца), и что простая девушка вряд ли бы удостоилась чести пройти проверку на девственность у двух королев. Противники этой версии отмечают лишь то, что она предполагает тотальное лжесвидетельство всех выступавших на трех процессах, включая саму Жанну, – во что никто не желает верить.

От нее не осталось ни прижизненных изображений, ни мощей, ни документов. Но кем бы ни была на самом деле Орлеанская дева, ее подвиг и ее имя останутся в веках.

Екатерина Медичи

Уже четыре века ее имя волнует воображение историков, наделяющих ее всеми пороками и в то же время оплакивающих ее трагическую судьбу. Три десятка лет она единолично удерживала на плаву тонущий в океане смут корабль французского государства и скончалась, так и не узнав, что судно все же село на мель: династия закончилась, ее дети умерли бездетными, бесконечные конфликты расшатали страну…

Она всегда верила в судьбу, но, тем не менее, считала возможным переломить ее ход. Вся ее жизнь была сплошной чередой случайностей, где дары фортуны чередовались с отравленными яблоками неудач. И все же она вошла в историю как одна из самых знаменитых правительниц, как необыкновенно сильная королева – и как удивительно несчастная женщина. Екатерина Мария Ромола ди Лоренцо ди Медичи появилась на свет 13 апреля 1519 года во Флоренции: ее родителями были герцог Урбинский Лоренцо Второй и юная Мадлен де ла Тур, графиня Оверньская.

В новорожденной соединились богатство, связи и удача банкирского рода Медичи с голубой кровью и влиянием рода де ла Тур д’Овернь, суверенных правителей Оверни. Казалось, судьба невероятно благоволила к юной Екатерине – однако ее мать скончалась, когда девочке было всего две недели от роду, а отец, который был тяжело болен еще до ее появления на свет, умер несколько дней спустя. Екатерина, унаследовавшая герцогство Урбинское, немедленно стала важной фигурой в политических играх: за влияние на нее, последнюю ветвь знатнейшего рода, боролись король Франции, папа римский и многие другие влиятельнейшие мужи: слишком богато было герцогство, слишком мятежной была Флоренция, слишком известной была семья Медичи.

О девочке заботилась сначала бабушка Альфонсина Орсини, а когда та умерла – тетя Кларисса Строцци, воспитавшая племянницу вместе со своими детьми и еще двумя Медичи – Алессандро, незаконнорожденным сыном Лоренцо, и Ипполитом, сыном Джулиано Медичи. Предполагалось, что Ипполит женится на Екатерине и будет править Урбинским герцогством, однако Флоренция взбунтовалась и изгнала всех Медичи из города – кроме восьмилетней Екатерины, о которой поначалу, скорее всего, забыли. Она оказалась заложницей: ее заперли в монастыре Святой Лючии, и потом два года она провела в разных обителях на положении почетной пленницы – впрочем, сестры-монахини как могли баловали Екатерину, «хорошенькую девочку с очень изящными манерами, вызывавшую всеобщую любовь», как записано в монастырской хронике.