Борис Венков - В боях за Карпаты Страница 12

Я схватил телефонную трубку. Связи нет! Фашисты бомбили спя­щие города. Дым и зарево взвились над Черновцами, Хотином, Каме­нец-Подольском.

Как же быть? Открыть ответный огонь — нарушение приказа. А «юнкерсы», отбомбившись, снизились и из пулеметов обстреляли нас.

Ни артналет, ни удар авиации не вызвали среди личного состава паники. Многие бойцы и командиры участвовали в прорыве линии Маннергейма и получили хорошую боевую закалку. Среди них полит­рук В. Шугаев, начальник штаба капитан Д. Мартыненко, командиры подразделений старшие лейтенанты Васюшкин, Коробко, лейтенант А. Тихонов и другие.

Среди разведчиков были уже убитые и раненые. Это заставило ме­ня действовать. Я послал А. Курдюкова в штаб дивизии. Эскадрон вывел в район укрытия, мотострелковую роту привел в боевую готов­ность, а танкам приказал открыть огонь по фашистам.

В бой вступили мотострелки лейтенанта П. Романенко, кавале­ристы старшего лейтенанта Коробко, танкисты А. Тихонова и стар­шего лейтенанта В. Кухаря.

Так началась для меня и моих сослуживцев Великая Отечествен­ная война.

С первого дня войны враг пытался прорвать нашу оборону вдоль Прута, но безуспешно. К концу недели активность противника спала, и на границе воцарилось относительное затишье.

Начиная с 1 июля противник не раз пытался форсировать Прут. Особенно упорно он рвался на мост возле железнодорожной станции Липканы. Мост! Мы сохранили его для наступления, а теперь никак не можем подорвать. Вражеские пулеметы и минометы не подпуска­ют к нему. Но и противник не в силах проскочить через него. Он уже потерял два танка и больше взвода солдат.

Неприятель при поддержке авиации снова и снова бросался на мост. Стрелковый батальон старшего лейтенанта Петрова отбил все атаки. Поняв, что переправой ему не овладеть, враг перенес артилле­рийский огонь на Новоселицу.

Этот участок оборонял наш 144-й отдельный разведывательный ба­тальон. Я и мой заместитель капитан Иван Сосин понимали, что теперь противник попытается прорваться через наши боевые по­рядки.

Перед нами — карта. Государственная граница, от которой мы ни на шаг не отступили, проходила на юге по р. Пруту, севернее — по суше. Сосин показал «пятачок»:

— Вот тут надо ожидать,— его карандаш вывел стрелку.— По су­ше проще и танкам и пехоте. А нам трудней: за нашей спиной река. Если они переправу уничтожат, то сбросят нас в воду.

Заместитель рассуждал правильно: форсировать реку труднее, чем действовать на суше. Но та же река за нашей спиной может стать преградой для отступления, и наши бойцы будут обороняться до шты­ковой атаки. А русского штыка боятся все...

На «пятачок» послал политрука В. Шугаева. Его задача — поднять дух красноармейцев, укрепить их решимость стоять насмерть. А. И. Сосину приказал подтянуть танки к Кривым Коленам, не сом­неваясь в том, что комдив одобрит мою инициативу.

Так оно и вышло. Полковник А. Н. Червинский уже получил сведе­ния о том, что противник обстреливает наш правый берег. Комдив не отменил моего приказа, хотя напомнил, что 144-й батальон — осо­бый. Он состоял из танковой и мотострелковой рот, кавалерийско­го эскадрона и роты бронемашин с пушками. По тому времени это была ударная сила соединения. И, конечно, ее нужно было со­хранить.

Из штаба дивизии я возвращался с А. Курдюковым. Он, разумеет­ся, не знал сути нашего разговора с комдивом, однако вставил репли­ку очень кстати:

—   Я б на месте противника рванул по воде...

—  Почему?

—   А потому, что на войне все хитрят,— он махнул рукой в сторо­ну реки.— Меня ждут на «пятачке», а я бы через плес, где пошире да поглубже, где меня никто не ждет. И ударил бы! — Приподнимаясь в    седле,    обратился    ко   мне: — Товарищ   комбат,   разрешите   нам с Ивановым засесть у плеса...

Я дал Курдюкову свое согласие, а сам подумал, что враг вряд ли полезет в воду, да еще там, где глубоко и широко.

Это соображение поддержал замполит. Он только что вернулся из боевого охранения и сообщил, что напротив нашего «пятачка» про­тивник сосредотачивает танки.

Весь вечер вражеская артиллерия методически обрабатывала наш передний край, отрезанный рекой. И капитан Сосин уверенно повто­рял свой прогноз:

—  Ручаюсь, на рассвете дадут артналет, бомбанут, а потом бросят танки с пехотой. Нам нужно подтянуть...

Он недоговорил: в это время грохот дивизионной артиллерии за­глушил не только его голос, но и залпы пушек нашего батальона. Комдив А. Н. Червинский сдержал слово — организовал нам поддер­жку. Мне вспомнились его слова: «Учти, капитан, двенадцать дней войны, а вся линия обороны семнадцатого корпуса нигде, ни в одном месте не прорвана. И если это случится на участке нашей дивизии, да еще на месте обороны твоего батальона, подведешь не только себя — весь фронт. Понял?»

К десяти часам вечера артиллерийская дуэль закончилась, насту­пила тревожная тишина. Я перенес КП батальона ближе к опасному месту и, как только стемнело, переправился через Прут...

Этот участок границы, отрезанный рекой, основательно укрепили минами, проволокой, дотами и системой траншей еще пограничники. Здесь оборону держала мотострелковая рота лейтенанта П. Романенко. Недавно в районе Герцы, где враг пытался прорваться, она дей­ствовала смело, решительно и отбила все атаки. Я был уверен, что и теперь бойцы не  подведут.

Встретив меня, высокий белокурый лейтенант Романенко доложил, что артобстрел врага не принес большой беды.

—  Двое легко раненных и небольшие разрушения...

Идем по ходу сообщения. Его восстановили. В боевом охранении красноармейцы готовы отбить любую атаку. Здесь уже побывал по­литрук Шугаев. Смелый, энергичный, располагающий к себе людей, Василий Шугаев жил жизнью своих подчиненных, постоянно находился в подразделениях и не раз возглавлял самые опасные вылазки разведчиков.

Луна еще светила над рекой, когда я пришел к танкистам. Коман­дир роты лейтенант А. Тихонов проверял боевую готовность машин. Как всегда, он заверил меня, что враг «дальше Прута не пройдет!»

Казалось, все сделано. А твердой уверенности в том, что мы точно разгадали замысел противника, не было. Не хватало «языка». Диви­зионные разведчики вернулись с пустыми руками. Они проходили мимо моего КП и сообщили, что напротив «пятачка» земля гудит под ногами — идет активная подготовка к штурму границы.

Как ни странно, информация разведчиков еще больше смутила ме­ня. Уж больно демонстративно противник действовал. Мне невольно вспомнился А. Курдюков. Не прав ли он?

Оставив на КП начальника штаба, я быстро зашагал в сторону большого плеса. Густой туман, как дымовая завеса, прикрывал Прут. Восток готовился к встрече солнца. Не успел я взглянуть на часы, как впереди меня, на стыке двух батальонов, одна за другой разорва­лись гранаты.