Пьер Декс - Клеопатра Страница 12

Даты истории Клеопатры даются на этот период, к сожалению, римскими источниками, и разнобой между 51 и 46 годами таков, что мы не знаем, приходится ли 2 октября 48 года, день вступления Цезаря в Александрию, на 19 августа или же на 28 июля. Спорят друг с другом и ученые. Наименьший сдвиг дает нам 19 августа; на сегодняшний день это наиболее реальная дата, согласно расчетам Жерома Каркопино.

Итак, мы в разгаре лета. Однако ветер продувает весь город, и в Александрии дышится легко. Цезарь в своих «Записках» сообщает, что благодаря его стараниям Птолемей Авлет был провозглашен другом римского народа. Он охотно развивает тему, ибо это не только юридическое, но и политическое обоснование его поступков, так, по крайней мере, он старается изобразить дело римлянам.

Выступая в качестве судьи в споре между Птолемеем XIV и Клеопатрой, Цезарь поддерживает фактически Клеопатру; она занимает ту часть трона, с которой ее согнал братец. Но это, как нетрудно теперь догадаться, уже большая часть. Цезарь, конечно, чувствовал, что Птолемей — узник в собственном дворце — недоволен его вмешательством, а еще более недовольны его советники, число которых после эпизода с Теодотом сократилось до двух: евнух Потин заправлял гражданскими делами, а Ахилла распоряжался войском.

«Что касается Александрийской войны, — замечает Плутарх, — то одни писатели не считают ее необходимой и говорят, что единственной причиной этого бесславного и опасного для Цезаря похода была его страсть к Клеопатре; другие выставляют виновниками войны царских придворных, в особенности могущественного евнуха Потина»[11]. Плутарх, как мы видим, не заблуждается, несмотря на «Записки», насчет истинных намерений Цезаря.

Меж тем его поступки объясняются трезвым расчетом. Ни политическими, ни чисто военными методами он не в состоянии подчинить Египет. В то же время, несмотря на убийство своего недруга Помпея, он обеспокоен этим рассадником интриг, этим могущественным царством с сильной армией под командованием Ахиллы. Воспользовавшись благосклонностью Клеопатры, он может рассчитывать на успех без завоевания. Что же касается Потина, то для него согласие на посредничество Цезаря равносильно самоубийству.

Таким образом, союз с Клеопатрой удивительным образом соответствовал всем видам Цезаря. Примечательно, что по мере развития событий их цели сближались. Впрочем, молва не оспаривает, что чувственность влекла их друг к другу, напротив. Но обоих можно назвать политиками. Объединение честолюбивых планов ускоряло слияние сердец. Признаемся в этом. Ни Клеопатра, ни Цезарь не были одержимы любовной горячкой, зато любовь удивительным образом способствовала достижению их целей. Оба были, вне сомнения, счастливы.

Меж тем Потин не сидел сложа руки, он работал по всем направлениям. «Солдат Цезаря он велел кормить самым черствым хлебом, говоря, что они должны быть довольны и этим, раз едят чужое»[12]. Таким образом Потин, казалось, пробовал вернуть те суммы, которые брал с Египта Цезарь. Тогда тот, пытаясь укротить Потина, велел вызвать из изгнания Клеопатру. Все это привело к попытке отравить Цезаря на пиршестве, устроенном им по случаю примирения Клеопатры с братом.

Раскрыв заговор, Цезарь отправил к Ахилле двух посланцев с требованием от имени Птолемея распустить армию. Встретясь с ними 2 ноября (соответствует 19 сентября по нашему календарю) по дороге в Александрию, Ахилла велел их казнить.

«После этого, — сообщается в «Гражданской войне», — Цезарь овладел особой царя. Он полагал, что царское имя будет иметь большое значение у его подданных, и желал придать делу такой вид, что война начата не столько по воле царя, сколько по частному почину немногих отдельных людей и притом разбойников»[13]. Вряд ли требуются комментарии.

Итак Цезарь, нимало не стесняясь, держит пленником Птолемея и не отпускает от своей особы Потина, намеревавшегося его отравить. Присутствие последнего необходимо, чтобы изобразить действия Ахиллы мятежом против Цезаря, против Клеопатры. Против всей Александрии.

Попутно цезарь сообщает, что находящиеся под началом Ахиллы бывшие легионеры Габиния «уже освоились с александрийской вольной жизнью и отвыкли от римского имени и военной дисциплины…. К ним присоединились люди, набранные из пиратов и разбойников…. Кроме того, сюда же сошлись осужденные за уголовные преступления и изгнанники (всем нашим беглым рабам был верный приют в Александрии и обеспеченное положение, лишь бы они записывались в солдаты)»[14]. Впрочем, Цезарь, отзываясь о них с похвалой как о воинах, напоминает, что они вернули вновь Птолемею Авлету его трон. Но что они же убили двух сыновей Бибула, чем дополнительно обосновывается направленная против бунтовщиков акция Клеопатры.

А Цезарь? Он просто вносит свою лепту: благопристойность, справедливость, римские традиции. Жребий брошен. Цезарь ведет войну, которой не может избежать, к которой его толкают обстоятельства и окружение, не исключая самой Клеопатры.

Глава XI

Кольцо размыкается

9 ноября (26 сентября) армия Ахиллы вступила в Александрию. Судьба этой войны решилась в течения одной недели. Войска противника намного превосходили силы Цезаря. В ожидании наступления он укрепил дворец и примыкающий к нему театр, решив ограничиться боями на ближайших улицах я переулках, где Ахилла не мог воспользоваться своим численным перевесом. Римляне стойко держались в своих укреплениях.

Внезапно центр борьбы смещается. Ахилла не стремится больше победить одним ударом, он пытается изолировать войска Цезаря, обойти их и захватить порт, где стоит большое число боевых кораблей; их более сотни, здесь и те, что посылались когда-то Египтом Помпею и вернулись после Фарсала, а также суда, несущие охрану порта, и корабли в доках. «С их захватом враги надеялись отбить у Цезаря его флот, завладеть гаванью и всем морем и отрезать Цезаря от продовольствия и подкреплений»[15]. Цезарь продолжает: «Поэтому и сражались с упорством, соответствовавшим значению этой борьбы: для одних от этого зависела скорая победа, для нас — наше спасение. Но Цезарь вышел победителем и сжег все эти корабли вместе с теми, которые находились в доках, так как не мог охранять такого большого района малыми силами»[16]. Все соответствует правде в отчете Цезаря, но не вся правда отражена в ней. Вызванный брандерами пожар флота был раздут пресловутыми ветрами и сожрал не только склады, но и Александрийскую библиотеку.