Битва за Москву. Первое решающее сражение Второй мировой. 1941-1942 - Вернер Хаупт Страница 12

Генерал-лейтенант барон фон Рихтгофен по мере развития наступления перевел свой командный пункт из Смоленска в Липецк, а оттуда в Емельяново – в 125 км западнее Москвы. Показателен рассказ о состоянии дел в штабе, когда установилась плохая погода:

«Теперь погода становится все хуже, в основном преобладает легкий мороз. Улицы и дороги развезло, их разбили гусеничные машины и тяжелые грузовики. Ситуация с подвозом снабжения критическая. Телефонный кабель дальней связи к фронту доставлялся воздушным транспортом. Ситуация на всем участке от Ржева до Калинина внушает опасения, поскольку на улицах появляется не только советская пехота, но даже танки и артиллерия».

В точности такие же трудности существовали и на южном участке фронта, где размещался II авиакорпус под командованием генерала Лерцера. Штаб располагался в Шаталовке. Связь с летными полями, где были размещены эскадрильи, поддерживалась 32-м авиаполком связи, к которому позже присоединился 12-й авиаполк связи (оберет-лейтенант Эмихен). Но уже в ноябре 12-й полк был отправлен на Балканы.

Генерал Лерцер расположил свой штаб в пригороде Калуги, а генерал-майор Фибиг следовал за своей штурмовой авиацией, которая преимущественно летела перед 2-й танковой армией.

Вскоре установившаяся плохая погода сделала вылеты безуспешными и опасными, снабжение самолетов горючим и боеприпасами застопорилось. Это дало повод генералу Лерцеру сделать представление непосредственно рейхсмаршалу Герингу, который поручил шефу воздушных связистов генералу Мартини лично проследить, чтобы все было как надо.

Шеф воздушных связистов, находясь в Орле, убедился в том, что транспортная ситуация сложилась тяжелая, и той же ночью приказал использовать больше транспортных самолетов Ju-52, которые были переведены из Норвегии и выполнили только первые снабженческие рейсы к застрявшим самолетам воздушного флота. Позже они снабжали остановившиеся дивизии группы армий недостающими продуктами, горючим, боеприпасами и другими грузами.

Между тем сражения на земле продолжались и с установлением морозной погоды приобрели больший размах. Бомбардировочная авиация до самого конца ноября много раз атаковала транспортные и военные сооружения в черте Москвы и вокруг города. Последние вылеты велись даже в дневное время. Говоря коротко, бомбардировочная эскадра на центральном участке фронта занималась следующим: «Подавление вражеской авиации, подвоз припасов, штурмовка железнодорожных станций, ночные налеты на промышленные объекты Москвы, Горького, первые рейсы для снабжения окруженных войсковых группировок…»

В журнале ПЭ 2 (майор Хоццель) сказано: «…Зимняя погода. 30 октября: град, только «Штуки» вылетели на высоте 100 м в ответ на советский танковый контрудар во фланг 110-й пехотной дивизии. А 6 ноября атака XXIII армейского корпуса при хорошей поддержке эскадры продвинулась на 15 километров. 7 ноября: снегопад. Температура опустилась до —20 градусов. Авиационные двигатели не заводятся. Вопреки стараниям всего личного состава вылеты были возможны в течение только нескольких дней. Так, 1 ноября пикирующие бомбардировщики вылетели против атакующего противника к северу от полевого аэродрома Руша. А 18 ноября «Штуки» атаковали вражеские колонны и скопления войск, которые по частям отходили на восток. 26 ноября были сделаны самолето-вылеты перед пехотой и танками 2-й танковой армии. 28 ноября отмечено до четырех вылетов всех подразделений. А 30 ноября вылет перед 4-й танковой армией, которая продвинулась вперед на 12 километров и остановилась примерно в 20 километрах от окраин Москвы. В начале декабря температура опустилась до 30 градусов. Наступление замерзло…»

В этот момент группе армий «Центр» едва ли могла быть оказана серьезная поддержка, поскольку в середине ноября основные силы 2-го воздушного флота были неожиданно отозваны с Восточного фронта и отправлены в Италию, на Сицилию и в Северную Африку, чтобы поддержать своих итальянских союзников, которые терпели поражения на Североафриканском театре военных действий. Итальянский флот стоял в средиземноморских портах и не осмеливался выходить в море.

Фельдмаршал Кессельринг сам отправился вместе с командованием воздушного флота и II авиакорпусом в Италию. Осталось лишь несколько авиационных подразделений, которые теперь были подчинены командованию VIII авиакорпуса (генерал барон фон Рихтгофен), которые должны были оказать поддержку группе армий «Центр» в тяжелых боях за Москву.

Остались обе истребительные эскадры – 51-я (майор Бекх) и 53-я (майор фон Мальтцан), бомбардировочная 53-я эскадра (оберст-лейтенант Вайткус) и четыре группы из трех эскадр пикирующих бомбардировщиков, так же как 100-я бомбардировочная группа. В наземных боях вместе с зенитными полками 101 и 104-м участвовали связисты полков 22, 32 и 38-го. Полки связи всегда следовали за наземными войсками. На северном участке фронта они проложили кабельную линию от Ржева до Клина и южной оконечности Сенежского озера, восточнее Солнечногорска. Здесь располагались передовые позиции ИЭ 53 – всего лишь в 50 км от Москвы.

Линии связи, проложенные подразделением 38-го полка связи по состоянию на 29 ноября 1941 года

Действовавшие на участке 2-й танковой армии воздушные связисты только до середины ноября проложили 3000 км кабеля, а их передовая рота – 5-я рота 32-го полка под командованием обер-лейтенанта Раба – находилась вместе с передовыми танковыми частями XXIV танкового корпуса в Ясной Поляне, перед самой Тулой. Зенитчики также делали все возможное. 21 ноября командующий танковыми войсками барон Гейр фон Швеппенбург обратился к зенитчикам 104-го полка со следующими словами:

«Солдаты 104-го зенитного полка!

В конце пятого месяца непрекращающейся войны я особенно часто думаю о ваших успехах. Вы с триумфом прошествовали через Буг, Березину, Днепр и линию Сталина до Рославля, через Милославичи, Десну и Сейм до окружения Киева, от Глухова через Орел до Тулы, поразив 222 самолета, 73 танка и других единиц бронетехники, уничтожив 140 орудий и захватив 2082 пленных. Даже в тяжелейшем положении в воздухе и на земле вы, являя собой образец товарищества по оружию, всегда отвечали самым высоким требованиям.

Я никогда не забуду павших товарищей и раненых полка».

Летный состав летал на своих поврежденных машинах, невзирая на снег, ветер и лед, чтобы дать столь необходимую поддержку с воздуха ведущим тяжелые бои сухопутным войскам. Так, например, 1-я эскадрилья БГ 100 (оберлейтенант Бэтчер) в ночь на 5 сентября совершила налет на промышленные предприятия Горького, который один из немецких военных корреспондентов описал следующим образом:

«Уже несколько часов длится полет, и, несмотря на отопление в кабине, чувствуется низкая температура за бортом. Под нами лежит, насколько хватает глаз, слой белых облаков, причудливые формы которых вносят единственное разнообразие в работу летчиков. Раскинувшаяся в тысяче метров под нами земля кажется застывшим ледяным океаном. Мы уже давно пролетели над линией фронта. Где-то слева находится Москва. Но экипаж не интересует ни море облаков, ни голубое небо над нами. Они снова и