Анатолий Черняев - Совместный исход. 1980 Страница 12

Во всяком случае, Б.Н. при замах изобразил дело так, что песенка Арбатова может быть уже спета.

Тут заслуживает внимания одна «психологическая» подробность, касающаяся Б.Н.'а и многих ему подобных. Оказалось (из разговора с Брутенцем, с которым он тоже делился кое-чем про Арбатова), что еще до Андропова Арбатов заходил к Б.Н. и говорил ему про то же. Сам Б.Н., который сочувствует этой идее и то и дело передавал нам явно не свои слова, что, мол, «очень уж дорого нам это стоит!», сам он никому (даже нам, мне) не сказал «о позиции Арбатова». Однако, когда эта позиция стала достоянием его начальства и была встречена, судя по его изображению или впечатлению (это еще одна загадка), неодобрительно, Б.Н. сразу изменил «свое» мнение, во всяком случае об Арбатове и начал было третировать его, как списанного человека. И нам сообщил, по-видимому, чтоб поостеречь от подобных «акций» или высказываний.

И вдруг вчера экстренно вызывает к себе замов и под страшным секретом (никому, ни слова!) сообщает вышеупомянутую новость - о выводе частей с тяжелым вооружением, «не нужным уже там». Может быть, он и не стал бы сообщать, но «надо работать»: срочно писать указавки совпослам, братским партиям, соцстранам и т.д.

Решение, как следовало из его намеков, было принято в четверг на Политбюро по предложению Брежнева, который зачитал его по бумажке (значит, был кем-то подготовлен текст). Сопровождалось довольно странным обменом мнений. Первое, о чем мы спросили Б.Н.'а «внимательно» его выслушав, - а публиковаться об этом будет?

- Нет!

- ?? Для чего же тогда?..

- Был поставлен такой вопрос, но Громыко резко запротестовал: мол, скажут, что мы под нажимом это делаем.

- Но зачем тогда мы это делаем? Мы же не выводим совсем войска и даже не большую их часть? Казалось бы шум вокруг этого в нашу пользу - один из главных аргументов. 23 июня в Венеции соберутся лидеры Запада, включая Картера. Они наверняка примут резкую резолюцию с требованием вывода. И тогда еще хуже будет, с точки зрения пропагандистской, если мир до 23 числа не узнает, что вывод уже происходит.

- Сказано - нет, - отрезал Б.Н. (Но видно было, что он сам ничего понять не может и удивлен тем, что с Громыко согласились). Предложено послать в Кабул корреспондентов (иностранных), чтоб они оттуда дали информацию на весь мир.

- Но, - справедливо возразил Загладин, - части, которые будут выводить, находятся далеко от Кабула и корреспонденты ничего не увидят сами.

- Да, вы правы, - ответствовал Б.Н.

Я в добавок высказал и такое соображение в пользу публикации: 23 июня Пленум ЦК. Не будет ли расценено на Западе так (если заранее не опубликуем), что Пленум «поправил» ПБ и потребовал вывода войск.

С этим мы и разошлись, получив задания готовить срочную информацию соцстранам, совпослам и некоторым братским партиям. Однако, уже через 10 минут он мне позвонил и сказал, что договорился с Сусловым все-таки подготовить информацию для прессы - в виде (?) краткого сообщения корреспондентов ТАСС. Я сочинил и отдал Б.Н.'у. Он, кажется, помчался согласовывать вверху.

Есть тут и еще одна внешнеполитическая деталь. Громыко отверг также предложение (чье?), информировать Жискар д'Эстена, учитывая его мужественную акцию - встречу в Варшаве с Брежневым. Потому, что иначе весь куш заберет Шмидт, который приедет в Москву 30 июня, который не скрывает, а наоборот, повсюду оповещает, что будет ставить афганский вопрос, и который давно уже по конфиденциальным каналам просит нас сделать «жест» - вывести какую-нибудь часть из Афганистана, желательно воздушно- десантную или танковую, или хотя бы переодеть эти части в другую форму, чтоб показать Западу, что мы не собираемся идти дальше к «теплым морям» или захватывать средне­восточную нефть.

Весь мир скажет: что вот, мол, в преддверии визита Шмидта, который везет на подпись обширную программу экономического сотрудничества, ему подготовили подарочек.

Однако, Громыко, как видно, все взвесил и командует, забрав «непомерную силу».

Опять же вернемся к главному: кто подготовил Брежнева к этой инициативе. Брутенц темнит, но что-то знает. Во всяком случае он выразил уверенность, что Арбатов был «и там».

Я высказал и другое предположение: Б.Н. неправильно понял реакцию Андропова на идею Арбатова. Больше того, он сам (Андропов) пошел к Брежневу и предложил это сделать, может быть, даже сославшись на «настроения интеллигенции». Может быть и другой вариант: Арбатов сам по себе, а решение созрело раньше и также в недрах андроповского ведомства. В пользу такого предположения говорит и то, что в четверг принимается решение, а в воскресенье части (причем, тяжелые части) начинают уже движение домой, - не маловат ли срок для свертывания (замены другими, легкими) и т.п.?

Как бы там ни было, но Юрка еще раз доказал, что он настоящий!

Остальное все по-прежнему. Написана и отправлена Зародову статья «Пакт мира и пакт агрессии» - еще один опус в собрание сочинений товарища Пономарева.

Дали в «Новом времени» от 20 июня по мордам Пайетте за его майское интервью в «Шпигеле».

Сочиняем доклад Б.Н. для «шестерки» (соцстраны Европы - Секретари ЦК, без румын, тайно) - о том, что делать с ВФП и с комдвижением после парижской встречи, главное - как оценивать стратегию Берлингуэр - Пекин.

Написал я вводную часть для доклада Сизова на XXVI съезде КПСС. Отнес сам. Он прочел в моем присутствии. «Мне, - говорит, - нравится»

Написал для Русакова памятку о комджвижении для бесед с югославами, к которым он едет на той неделе.

Отправил последние главы в издательство «Мысль» - из книги Галкина и Ко о двух реформизмах - буржуазном и социал-демократическом. Много выгреб оттуда.

Был на редколлегии «Вопросов истории». Раз пять выступал.

22 июня 80 г.

С дачи заезжал в «Лесные дали» к Арбатову. Он позвонил на работу, полувопросительно-полуутвердительно, но явно зашифровано сказал: «Хорошие новости. Надо бы встретиться».

Погуляли по аллейкам (там еще большее бюрократическое кодло, в основном мидовцы и прочие совминовцы). Я ему рассказал, что знал о его делах. Он мне - о том, о чем я только догадывался. Он действительно был у Андропова. Тот его принял доброжелательно и поощрительно. Сам посоветовал добиваться приема у Брежнева. И очень Юрка ругался матерно, когда узнал о том, что Ю.В. (Андропов), во первых, «разгласил» о его визите к нему, да еще с присказкой о «настроениях нашей интеллигенции». А, во-вторых, если Б.Н. правильно ухватил - готов был бы его продать, если бы визит Л.И. «не увенчался».

Оказывается, Юрка напросился к Л.И. вместе с Жуковым, с которым они ездили в Италию на Пагоуш. Это для меня в некотором роде новость - не ожидал я от этого типа такой храбрости. Брежнев был в хорошей форме. Говорили только втроем. Предложили не только вывод из Афганистана, но пакет, включая Вену, т.е. ОСВ (не спорить из-за СС -20), и проч. Брежнев сказал: ладно, напишите бумажку. Бумажка была с собой. (Потом ее у Юрки выпросил Блатов, - копию чтоб составить памятку для Политбюро).