Сергей Степанов - Век психологии: имена и судьбы Страница 120

Салливан был одним из первых, кто ввел в научный обиход понятие тревожности. Анализируя жизнь человека или, что для него почти равнозначно, систему межличностных отношений, он исходил из энергетической концепции, вводя два, по его словам, «абсолюта, или идеальных конструкта» – абсолютную эйфорию, крайним выражением чего является глубокий сон младенца, и абсолютное напряжение, его предельная форма – скоротечный ужас. Уровень эйфории и уровень напряжения находятся в реципрокных отношениях. Напряжения могут быть вызваны неудовлетворением потребностей, которое приводит к нарушению биологического равновесия, а также утрату межличностной надежности, которая, по мнению Салливана, и порождает тревожность.

Понятие тревожности Салливан считал фундаментальным для своей теории. Описывая возникновение тревожности и сравнивая этот процесс с появлением чувства нежности, он отмечал, что напряжение младенца, вызыванное неудовлетворением его потребностей, индуцируется матери и переживается ею как нежность. Напротив, переживание межличностной ненадежности связано с тем, что имеющееся у младенца напряжение тревоги индуцирует тревогу матери. Последнее положение Салливан обозначает как «теорему тревоги номер 1», а сам процесс передачи напряжения – как «эмпатию». Лишь редукция обоих типов напряжения – как идущего от биологических потребностей, так и связанного с потребностью в межличностной безопасности – может привести к определенному уровню эйфории. Проводя различия между тревожностью и страхом, Салливан отмечал, что хотя при достаточной силе того и другого они переживаются одинаково, но в жизни человека это альтернативные процессы: «Тревожность возникает от эмпатической связи со значимым, более старшим человеком, а страх обнаруживается тогда, когда удовлетворение общих потребностей откладывается до тех пор, пока они приобретают исключительную силу». Иными словами, единственный источник тревожности – значимый человек, в то время как страх связан с возможностью депривации общих потребностей.

Таким образом, согласно Салливану, во-первых, тревожность порождается межличностными отношениями; во-вторых, потребность в избегании или устранении тревожности по сути равна потребности в межличностной надежности и безопасности. Это приводит его к заключению, что тревожность сопутствует человеку везде, где он вступает в контакт с другими людьми, а поскольку человек живет среди других людей, то тревожность сопровождает его повсюду и постоянно. Она является основным источником психической энергии, на ней во многом основывается личностная динамика.

При этом Салливан отмечал, что если у ребенка с самого начала будет создано чувство межличностной надежности, то оно не даст развиться тревожности, и что дети существенно отличаются друг от друга по уровню тревожности. Однако, по его мнению, тревожность может возникнуть и позже у некоторых людей при условиях, которые он образно называет «шизофреническими расстройствами жизни». Таковы, по его мнению, условия жизни в подростковый период. Не личный ли опыт определил это суждение?

Личность, по Салливану, – это «относительно устойчивый паттерн повторяющихся межличностных ситуаций, которые характеризуют жизнь человека» Но поскольку в основе мотивации межличностных отношений, с его точки зрения, лежит такой мотив, как стремление заслужить одобрение значимого человека и боязнь его неодобрения, то личность – адаптационное образование, которое во многом базируется на переживании тревожности.

Идейно связанной с научными интересами Салливана была общественная сфера его деятельности. Он писал на такие разнообразные темы, как проблемы чернокожей молодежи на юге Соединенных Штатов, антисемитизм в нацистской Германии и международная напряженность. Салливан полагал, что психологам надлежит сыграть важную роль в решении этих проблем, поскольку в основе поведения изолированных и запутавшихся людей, будь то шизофреники, обитатели гетто или представители народов, вовлеченных в военные конфликты, лежат тревога и страх. В сотрудничестве с канадским психиатром Б. Чизхольмом, ставшим впоследствии директором Всемирной Организации Здравоохранения, он старался воплотить эти свои идеи в практику. Эти усилия привели к созданию Международной Федерации психического здоровья.

Салливан скоропостижно скончался от сердечного приступа 14 января 1949 года в Париже, куда он прибыл на заседание совета Международной Федерации психического здоровья. Как человек, известный своими заслугами перед Вооруженными Силами США (он служил в годы I мировой войны и впоследствии принимал участие во многих военных проектах, дослужился до майора) Салливан был похоронен на Арлингтонском воинском кладбище. Судя по всему, в последние годы жизни он все более склонялся к католической религии, унаследованной им от ирландских предков. Словно предвидя скорую кончину, он заранее отдал подробные распоряжения о собственных похоронах с полным соблюдением католического обряда. Обескураженные этим жестом, большинство коллег погребальную церемонию проигнорировали. Зато в наши дни он удостоился персонального биографического очерка на сайте христианских психологов в Интернете, хотя помимо католического погребения ничем свою религиозность не проявил ни в теории, ни на практике. С таким же основанием можно было бы разместить на том же сайте очерк жизни и творчества материалиста Павлова, завещавшего похоронить себя по православному обряду.

Помимо нескольких статей, имевших в научных кругах широкий резонанс, Салливан при жизни опубликовал всего одну книгу – «Концепции современной психиатрии» (1947). В нашей стране в 1999 г. была издана другая его книга (на родине подготовленная к выходу его последователями) – «Интерперсональная теория в психиатрии». Большого интереса она не вызвала, затерявшись в потоке околопсихологической макулатуры. Вероятно, коммерческий провал этого издания удерживает наших издателей от выпуска других книг Салливана, в свое время вышедших на его родине посмертно. А они, объединенные в собрание сочинений, составляют два увесистых тома. Так что для наших психологов возможности знакомства с идеями Салливана весьма ограничены – не в пример, скажем, тем же Роджерсу или Эриксону. А ведь если разобраться, многие идеи этих ученых, ставших у нас культовыми фигурами, почерпнуты в рассуждениях Салливана. Так, Роджерс строил свою теорию личности на идее Салливана о том, что Я-концепция является продуктом социума. А стадии развития, выделенные Салливанам, фактически предвосхитили возрастную периодизацию Эриксона. Любой шаг вперед легче сделать с опорой на достижения предшественников. Так не будем же забывать, что предшественников было много, и Гарри Стак Салливан – один из них.