Аркадий Мильчин - Человек книги. Записки главного редактора Страница 124

Нельзя не сказать несколько слов о грамматике, которую также не пощадили составители. Так, на стр. 47 находим следующую характеристику О.М. Сомова: «О.М. Сомов (1793–1833). Наибольший интерес представляют статьи Ореста Михайловича Сомова, особенно его программный трактат “О романтической поэзии”, хотя писал он и стихи, и прозу, служил в Российско-американской компании с Рылеевым и жил на одной квартире с Александром Бестужевым».

В этой неграмотной фразе так же неграмотно отобраны и факты. Статья Сомова о романтической поэзии не имеет отношения к «Полярной звезде», и в короткой информативной подписи о ней можно было не сообщать, а вот то, что Сомов был ближайшим помощником Рылеева и Бестужева в издании альманаха, упомянуть следовало бы. Приведу еще характеристику Баратынского: «Е.А. Баратынский (1800–1844). Пользовавшийся у современников славой первоклассного элегика и поэта, выдерживающего сравнение с Пушкиным, Евгений Абрамович Баратынский отдавал предпочтение “Полярной звезде” и альманаху “Северные цветы” Дельвига». Что значит в контексте этой справки «отдавал предпочтение»? Стихи Баратынского печатались не только в альманахах, но и в журналах, а в 1826 году, то есть тогда, когда должна была выйти «Звездочка», он «отдал предпочтение» альманаху М.П. Погодина «Урания», напечатав там больше стихотворений, чем в «Северных цветах» и чем отдал издателям для «Звездочки».

Подобных примеров можно привести много. Хочется задать издателям несколько вопросов: почему в книге названа только одна фамилия – автора статьи Я. Левкович, а сочинитель всех других текстов скромно отошел в тень? Почему книга не имеет оглавления? Отсутствие оглавления приводит к тому, что даже искушенные читатели, дойдя до текстов (во второй брошюре), которые являются дополнением к отпечатанным листам альманаха по наборной рукописи, спрашивают: «А зачем альманах напечатан два раза?» Может быть, все эти «почему» возникли из-за того, что, несмотря на неоднократные мои просьбы, я не получила от издательства корректуры всей книги, не знала, что написанные для нее мною примечания были отброшены, а вместо них появился тот текст, примеры из которого я приводила.

Издатели «Полярной звезды» отличались хорошим вкусом, недаром отдавали им свои стихи лучшие поэты пушкинской поры. Хорошего вкуса явно недостало тем лицам в издательстве «Книга», которые всеми средствами стремились сделать это издание не лучше, а дороже. В итоге благое намерение вернуть из небытия уничтоженную книгу достойного воплощения не получило.

Несомненно, большинство замечаний Я. Левкович справедливы, хотя объективный читатель заметит и натяжки, продиктованные желанием накопать как можно больше криминала. Безусловно, Л. Давтян допустила много оплошностей, за которые и поплатилась: ушла из «Книги». Однако далеко не все факты из истории издания, приведенные Я. Левкович, соответствуют действительности.

Не помню, посылало ли издательство ответ на письмо Я. Левкович в «Литературную газету». А если и посылало, то я им не располагаю.

Не буду приводить примеры ее неточностей. Процитирую только два письма: одно от Я. Левкович к Л. Давтян, другое от меня к Я. Левкович. Они помогут увидеть, где и как Я. Левкович исказила истину.

Я. Левкович – к Л. Давтян (без даты, судя по тексту письма, позднее 12 ноября 1979 года):

Уважаемая Лия Яковлевна!

Посылаю Вам корректуру «Звездочки». Она пришла, когда меня не было в Ленинграде (я уезжала на все праздники и вернулась только 12-го). Все цитаты я проверила заново. Кроме типографских опечаток и нескольких моих огрехов (в цитатах) пришлось внести несколько исправлений. Так, на стр. 22 я восстановила (с сокращениями) текст, который был в моей рукописи – неуклюжую фразу с двумя «в» необходимо убрать.

Сложнее обстоит дело с цитатой из Герцена на стр. 22. Ни цитаты, ни вводных ее слов у меня не было – я не знаю, кто и откуда ее взял и не проверяла ее текст. Я уже писала Вам (к сожалению, недостаточно категорично), что ее лучше убрать. Она не подходит к статье по существу (1. Не относится к «Полярной звезде»; 2. В «Полярной звезде» не печатались «революционные стихи» Пушкина, ведь нельзя же назвать «революционными стихами» отрывок из «Братьев-разбойников»?). Кроме того, эта цитата приведена без ссылки на источник – я его не искала, потому что считаю цитату ненужной и не беру на себя ответственность за ее точность.

Цитату можно снять. Прилагаю для этого дополнения на стр. 24 – расширенные отрывки из «Исповеди Наливайки» и «Воспоминаний» М. Бестужева. Это было бы оптимальным выходом из положения. Если же, по техническим причинам, такой выход абсолютно невозможен – то весь этот абзац следует перенести со стр. 22 на с. 30 после слов: «многие называли “Полярную звезду”», т. е. перед абзацем, начинающимся со слов: «Издав третью книжку…» и т. д. Сейчас этот абзац вываливается из контекста, разбивая историю издания «Звездочки». Им можно (если нельзя его убрать) закончить рассказ о «Полярной звезде».

Я бы хотела иметь возможность купить 10 экземпляров книги, но не знаю, к кому мне следует обратиться с этой просьбой. Буду крайне признательна Вам, если Вы узнаете об этом и сообщите мне.

С уважением Я. Левкович

В конце июня я на два месяца уеду из Ленинграда. Если корректура примечаний будет летом – прошу Вас выслать мне ее по адресу:

175410 Новгородская обл., п/о Миронеги, дер. Борцово Левкович Я.Л.

Кстати, корректуру я получила только потому, что наш почтальон помнил мою фамилию. Мой домашний адрес: пер. Ильича, д. 11 кв. 74 (на конверте было 47).

А.Э. Мильчин – к Я.Л. Левкович 22.02.82:

Глубокоуважаемая Янина Леоновна!

Натан Яковлевич Эйдельман передал мне по Вашей просьбе содержание полученного Вами якобы от бухгалтерии издательства «Книга» письма, письма более чем странного и лживого от начала до конца.

В брошюре, приложенной к факсимильному воспроизведению листов «Звездочки», весь текст, кроме Вашей статьи, написан или подобран редактором издания Л.Я. Давтян, давно в издательстве не работающей. Никакого гонорара ни она, ни, естественно, кто-либо иной за эту работу не получал. Ни одно из упомянутых в «подметном» письме лиц к выпуску «Звездочки» никакого отношения не имело. Так что упомянутое письмо можно расценить только как провоцирующее Вас на какие-то дополнительные шаги против издательства и, возможно, против меня (пусть отмывается от комков грязи, авось пятна останутся).

Не могу в связи с этим не высказать своего отношения к Вашему письму в редакцию «Литературной газеты». По существу Ваши замечания совершенно справедливы, и я очень сожалею, что доверился целиком энтузиазму Л.Я. Давтян, не проконтролировал как следует ее работу, а те, кто это делал, оказались не на высоте [видимо, я имел в виду помимо Г. Иванова еще и моего заместителя Быкова]. Но, скажу Вам откровенно, форма, которую Вы придали своему письму в редакцию, и некоторые утверждения в нем не показались мне ни корректными, ни точными.