Аркадий Мильчин - Человек книги. Записки главного редактора Страница 126

В помощники себе Е.И. Осетров в качестве секретаря редколлегии сначала выбрал Ю.М. Акутина, человека знающего, с которым можно было иметь дело, но, к величайшему сожалению, он вскоре скончался. Сменившие же его на этом посту люди были пешками Евгения Ивановича, и работать с ними было очень трудно.

Много неприятностей доставлял Е.И. Осетров издательству своей манерой держать корректуру. Он порой правил верстку так, как правят машинописный авторский оригинал. Мог выбросить набранную статью по той простой причине, что удосужился впервые прочитать ее после набора.

В общем, выпуск «Альманаха библиофила» постоянно сопровождался какими-то осложнениями и казусами.

И все же «Альманах» отвечал потребностям библиофильского движения, и хорошо, что он выходил. А что касается его главного редактора, то приходится сожалеть, что особенности его характера и увлечений снизили возможности альманаха.

«Памятные книжные даты», или Бег с препятствиями

Это издание стоит упоминания прежде всего потому, что оно расширяло как круг изданий и авторов, входящих в советский культурный канон, так и подходы к рассказу о них. В годы, когда ширилось движение книголюбов, талантливо написанные эссе делали это издание очень привлекательным для читателя, приобщающегося к книжной культуре. Памятные даты были лишь поводом для рассказа о писателе, художнике, издателе, замечательной книге.

Задумала это издание редактор редакции литературы по книговедению и библиофильству Инна Павловна Глазырина. Она долго носилась с идеей выпуска книжного календаря, но если бы ее не поддержала заведующая редакцией Тамара Владимировна Громова, а я не нашел формы и заглавия, позволивших «Книге» выпускать такое издание, ничего бы не получилось. Монополией на выпуск календарей обладал по постановлению директивных органов Политиздат. Книжка же с заглавием «Памятные книжные даты» не покушалась на эту монополию. И Главная редакция общественно-политической литературы не стала исключать ее из плана.

Первая книга «Памятных книжных дат» вышла в 1981 году (с юбилейными датами 1981 года), а последняя – в 1991-м (с юбилейными датами того же года). Глазырина была редактором-составителем первого выпуска этого издания и редактором второго, потом ее сменили другие редакторы: Э.Б. Кузьмина, Н.А. Тишкова, М.Я. Фильштейн, Л.С. Еремина.

Мотором издания была Тамара Владимировна Громова. Она привлекла самый широкий круг составителей и авторов. Сама выступила в роли составителя и автора, мобилизовала на эту роль Р. Баландина, молодых тогда литературоведов А.Л. Зорина, С.Л. Козлова, А.Л. Осповата, искусствоведа Ю.А. Молока, журналистку Л.В. Поликовскую.

Громова сформировала общественную редколлегию издания. В нее вошли К.Н. Тарновский, Е.А. Краснощекова, С.А. Ошеров, С.С. Дмитриев, А.К. Василевский (мой заместитель). Впоследствии добавились А.П. Толстяков и М.О. Чудакова, а позднее и другие деятели культуры, науки, литературы, книжного дела: Б.М. Кедров, Г.И. Ломидзе, Г.А. Белая, Я.Н. Засурский, В.П. Кочетов (литературный критик, сменивший А.К. Василевского на посту моего заместителя), Т.Л. Мотылева, В.Г. Утков. В 1987 году, когда я был уже на пенсии, Т.В. Громова включила и меня в состав редколлегии. Впрочем, я и раньше, не будучи ее членом, принимал участие во всех ее заседаниях.

Громова и Глазырина определили структуру и композицию издания – его разделы: Политика; Наука и просвещение; Русская литература; Зарубежная литература; Советская литература; Книжное дело. Заглавие раздела «Русская литература» было преобразовано с 1982 года в заглавие «Отечественная дореволюционная литература». К политике добавилась публицистика. С 1985 года появился еще и раздел «Искусство книги».

В сборнике отмечались юбилеи авторов, их книг или важнейших статей, причем для рассказа об этом привлекались лучшие специалисты по данной теме.

В эссе о книгах и писателях оттачивали свое мастерство тогда только начинавшие талантливые историки литературы А. Зорин, А. Немзер, Н. Зубков, О. Майорова, А. Долинин, А. Строев, В. Мильчина (последняя только после моего выхода на пенсию).

Удавалось напечатать статьи о книгах и авторах, чьи имена тогда были в загоне: о сборнике Ахматовой «Вечер», о поэте Василии Князеве, загубленном в 1937 году, об Игоре Северянине, о полузабытом талантливом писателе Виталии Семине, привеченном «Новым миром» Твардовского (очерк новомирского редактора А. Берзер). И это только из выпуска 1987 года.

Нужно особо сказать о том, что в большинстве случаев эссе о юбилейных датах были талантливо написаны. И читать их было большое удовольствие.

Но есть еще одна причина, по которой нельзя не вспомнить об этом издании. Это цензурные по сути препятствия, которые приходилось преодолевать прежде всего Громовой и заместителю главного редактора, опекавшему ее редакцию, а иногда и мне как главному редактору издательства.

Все мы на собственном опыте испытали, что такое пресс советской иерархии имен. Именно это сторона привлекала к изданию пристальное внимание заместителя главного редактора Главной редакции общественно-политической литературы Вячеслава Викторовича Викторова, отвечавшего за контроль над нашим издательством.

До прихода в Госкомиздат Викторов был секретарем парткома ТАСС, а впоследствии стал инструктором сектора издательств Отдела пропаганды ЦК КПСС. Видимо, в этом отделе высоко оценили его строгий партийный подход к оценке книг. Его око не пропускало в «Памятных книжных датах» ничего, к чему можно было прицепиться. Контроль начинался с числа строк, отведенных писателю или ученому. Оно должно было быть прямо пропорционально его «прогрессивности», как ее оценивала советская история литературы или науки, а главное, партийные документы или партийные верхи.

Сложности возникали с такими писателями, как Зощенко, Бабель, Пильняк и некоторые другие писатели. С другой стороны, не дай бог пропустить юбилей книги или автора, особенно преданного партии (вроде А. Софронова или В. Кочетова), и обойтись без похвал им. Не попасть впросак было крайне трудно. И даже когда Викторов перешел на работу в ЦК КПСС, он и туда после выхода очередного выпуска «Памятных книжных дат» вызывал меня, Громову и ведущего редактора и грозил нам всякими карами, если мы не будем придерживаться того подхода, который он считал единственно правильным.

О такого же рода иерархических трудностях, встававших перед составителями «Краткой литературной энциклопедии», пишет в своем «Новомирском дневнике» (М., 1991. С. 349–350) Алексей Кондратович:

7/I–69 г.

А.Т. рассказал, что ехал с дачи с Ждановым[22] и тот говорил ему о своем объяснении в ЦК. В частности, он написал: «Дымшиц считает, сколько строк отпущено писателям, и делает из этого далеко идущие заключения. Но ведь у нас в “Л[итературной] э[нциклопедии]” о Булгарине дано больше строк, чем о самом Дымшице, но из этого совсем не значит, что мы относимся к Булгарину с бóльшим уважением, чем к Дымшицу».